Теоретик. Владимир Корн

малого час, но ничего подписывать по-прежнему я не собирался.

      – Вот смотри. Как только подпишешь этот договор, – ткнул он пальцем в лист бумаги на столе перед собой, – шансов выжить у тебя станет куда больше! Получишь снаряжение, оружие, пусть и не бог весть какое – хорошее еще заслужить нужно. Или заработать. Место, где у тебя будет хоть какая-то уверенность, что утром проснешься живым. А еще, так сказать, встанешь на довольствие.

      – А если нет?

      – А если нет, то я тебе не завидую. Думаешь, оказался в этом мире новый человек и все вокруг него хороводы начинают водить: только бы с ним ничего не случилось, только бы с ним ничего не случилось! Да всем плевать и на него, и друг на друга! Выжить, вот что здесь самое главное!

      С выживанием здесь действительно обстояло весьма неважно. За тот день, что тут пробыл, успел обратить на это внимание. Но мы уж как-нибудь.

      И все же, вероятно, на моем лице что-то отразилось, поскольку этот человек заговорил куда более уверенно:

      – Подписывай.

      – Не буду.

      – Опять ты за свое! Говоришь, не служил?

      – Нет.

      – А почему? Здоровье, убеждения, что-то еще?

      – Армия – не мусорный ящик, – ответил я дежурной фразой для подобных случаев.

      – Но хоть стрелять-то тебе приходилось?

      – По уточкам пару раз.

      – Ну вот. – Мой собеседник удовлетворенно кивнул. – И как мне тебя, например, к тому же Филу определить? Да он и сам не возьмет: у него люди сплошь спецы! От таких, кому человека зубочисткой убить, как раз плюнуть, до тех, кому даже зубочистка не понадобится – мизинца на левой руке хватит, образно говоря. И рабочей специальности у тебя нет. Не кладовщиком каким-нибудь, а плотником, столяром, слесарем, электриком, наконец. Или вот еще: ты в электронике хорошо разбираешься? Такие здесь нарасхват!

      – Нет, совсем не разбираюсь.

      – То-то же! Но жить-то ведь хочется?

      – Не без того.

      – Вот и я о том же. Так что прямая тебе дорога на шахты. Риск сдохнуть в них намного меньше, чем за периметром, правда, и заработаешь не так много. Хотя как повезет. Со временем заматереешь, опыта наберешься, тогда и поговорим. Домой вернуться желаешь?

      – Желаю, – искренне ответил я, втайне надеясь, что сейчас Титов предложит мне вариант вернуться туда как можно быстрее. И тогда соглашусь практически на любое его предложение.

      Но вместо этого он лишь печально вздохнул.

      – Все желают. По своей воле сюда никто еще не попал. В общем, черкай. Здесь, здесь и на обратной стороне в самом низу.

      – Тебе что, за каждого подписавшего отдельно платят?

      – С чего ты взял?

      – Слишком настойчив. Я же сказал: ничего подписывать не стану.

      – Не платят. Если честно, ты у меня второй, кто так яростно подписывать не хочет. – Ну вот, а сам говорил, что таких много. – Тут больше самолюбие: как же так, убедить не могу! Да и молод ты еще, жалко мне тебя. Двадцать-то есть?

      – Двадцать три.

      – Согласись, не самый срок умирать. В общем, ставь подпись.

      И он в очередной раз пододвинул ко мне сероватый лист, на котором в самом верху было напечатано: «Деловое соглашение». Что не могло не вызвать улыбку уже одним своим названием. А если учесть, что пятнадцать пунктов соглашения начинались со слова «обязан», моя реакция была вполне обоснованна. Особенно в связи с тем, что любые другие пункты отсутствовали полностью.

      На этот раз я отодвинул бумажку от себя без всяких слов. И невольно усмехнулся, подумав, что нижняя ее часть успела уже стать потертой от бесконечных передвижений по столешнице.

      – Ну как знаешь, – наконец сдался вербовщик. – Не желаешь – не надо. Только вот что… слово мне дай!

      – Какое еще слово?

      – Когда подыхать будешь, не вздумай меня проклинать, что уговорить тебя не смог. Чтобы мне не икалось.

      И неожиданно икнул.

      – Это не он ли? – не удержался я.

      Титов посмотрел на меня недоуменно:

      – Ты о чем?

      – Сам же говорил, что я второй, который не стал подписывать. И вот лежит он сейчас, умирает и клянет тебя всяческими словами, что ты его не уговорил. Оттого тебе и икается.

      – Он давно уже коньки откинул, так что вряд ли.

      Глава первая

      – Давай-давай! – потребовал я. – Все, что положено вновь прибывшему. И по списку.

      Сам я этот самый список в глаза не видел. Но мой единственный знакомый в этом мире Леха Суслов по кличке Воробей уверял, что таковой существует. И именно по нему положено выдать вновь прибывшему сюда кое-какие необходимые вещи. И оружие.

      – Что положено, на то наложено, – хмуро пробормотал Титов и на некоторое время исчез за дверью, ведущей в соседнюю комнату. Чем-то там погремел, пошуршал, вероятно, обо что-то ударился, поскольку от души выругался. Но когда вновь предстал