Простая история. Амрита Альгома

охватив разом точки на мониторе. Дик своим сосредоточенным вниманием напомнил Джефу о том, что времени у него осталось мало. Бережно снял руку Николь и потянул её за собой, взглянуть на поле.

      Они поднялись на второй этаж, постояли немного у высокого окна, окутанные тихими голосами "башни":

      – Семнадцать-ноль-пять-семь, ждать.

      – Айр-Франс, Аэропорт – Руление, три – двенадцать, запуск разрешаю.

      – Пять-восемь-два, уход по схеме, работайте с "Кругом".

      – Один-ноль-девять, предварительный разрешаю по РД четыре.

      – Один-семнадцать, слева направо РД – два пересекает "Боинг", пропустить.

      – Девятнадцать-три-два-два, стоянка два-девять, по РД шесть на РД два.

      – Три-один-четыре, Аэропорт-Круг, набирайте четыре пятьсот, пересечение три девятьсот доложить.

      – Четыре-три-два, Аэропорт-Руление, следуйте за машиной сопровождения.

      – Семнадцать-ноль-пять-семь, исполнительный разрешаю.

      – Один-ноль-девять, взлёт разрешаю, набирайте три-девятьсот, работайте с "Кругом".

      – Семь-один-девять, Аэропорт-Круг, визуальный заход запрещаю, заход по маякам, эшелон перехода три девятьсот, давление…

      Николь краем уха ловила эти голоса, рассматривая посадочно-взлётное разноцветье. Ночью взлётное поле было чарующе таинственным, манящим и огни отражались на сыром бетоне, дрожащие, как язычки свечей. Интересно, почему они дрожат: ведь это всего лишь электрический отблеск? Она тайком поёжилась, представляя, как там, на улице, по этим голубым и красным пятнам на аэродромном покрытии гуляет осенний ветер.

      – Есть сцепление!– сказал кто-то рядом и Николь не поняла: это сказал один из диспетчеров или донеслось по связи.

      Боинг с приглушённым рёвом сел и было видно, как тускнеют за ним огни на полосе. Тёмная громада стремительно прогудела неподалеку внизу мимо "башни"и растворилась в темноте поля. Постепенно его рёв стих, тут же сменившись другим рёвом: взлетал самолёт.

      – Налысо, – сказал Джеф о покрышках, думая, что в темноте было не видно столба дыма от них. Ночь…

      Николь стояла молча, вглядываясь во тьму, расчерченную прожекторами. Настороженная, изумлённая. Джеф окинул её взглядом, проверяя, всё ли с ней в порядке. Шагнул к пульту Фреда: ну не смог отказать себе в маленьком этом удовольствии после такой встряски.

      Главный возмутится, это точно. Джеф быстро наклонился к микрофону, сказал:

      – Двадцать четвертый, как дела?

      Фред подпрыгнул от неожиданности и треснул его локтем в бок. Джеф едва сдержал нервный смешок, чтобы не загружать посторонними звуками открытый канал.

      – Всё в порядке, сели. Спасибо, – уронил командир.

      Голос у него был помятый. Джеф непроизвольно опустил голову на грудь. Ну, никак не живёт спокойствие в нём при таких ситуациях. Он сам их вёл, остается забота. Тут он подумал, что надо пойти подменить Барреля, бедняга совсем извёлся, наверное.

      – Ты, Джеф, что ли? – спросил командир Норы. –