Законы безумия. Мария Высоцкая

Дойдя до кабинета директрисы, она ухмыляется и толкает вперед.

      – Иди, иди!

      Заглянув в кабинет, я вижу огромный письменный стол, за этим самым столом сидит худая женщина с черными как уголь волосами. Из кабинета тянет сигаретным дымом. Завидев меня, она нехотя тушит окурок, поднимаясь с кресла и распахивая окно. Деревянные рамы скрипят от такого напора.

      – Стучать надо! – недовольно. – Шелест, – ее цепкие, серые, как лед, глаза впиваются в мое лицо, губы недовольно сжимаются, – зачем Егорова побил, гаденыш?

      – Он первый начал, он у меня…

      Фурия несется ко мне со скоростью света и хватает за ворот зеленой рубашки в мелкую белую клеточку.

      – Значит, так, я ябед терпеть не могу. Попался, отвечай! Мне тут проблемы с тобой не нужны, – отпускает воротник. – Еще раз повторится, будем говорить по-другому. Ясно тебе? – киваю. – Молодец, а теперь пошел вон отсюда, – мегера толкает в спину по направлению к двери.

      Вылетев из кабинета, я спотыкаюсь и падаю возле порога на колени. Утерев слезы рукавом, встаю – отряхиваю штаны.

      – Пойдем, – слышится откуда-то сбоку. Обернувшись на голос, невысокую темноволосую девчонку, она стоит неподалеку, теребя пальчиками толстенную косу, – не бойся. Я Таня, – Таня растягивает губы в миленькой улыбке, – вот, – отдает мне зайца, отобранного еще в первый день моего приезда сюда.

      – Спасибо.

      – Это Сережке спасибо, он Егорова и всю его шайку отлупил, но они будут молчать, – робко смотрит на дверь директрисы. – Как тебя зовут?

      – Богдан. Богдан Шелест.

      – А я Таня, Таня Мелкова, – из-за лестницы к нам подходит худощавый и длинный мальчик, – а это Сережка, мой брат.

      – Ну привет, – протягивает мне руку.

      – Спасибо, – смотрю на своего зайца.

      – Больше не теряй. Орала?

      – Да.

      – Обвиняла, что ты Егорова побил?

      – Ага, – вздыхаю.

      – Этот Егоров – стукач еще тот. Запомни вот что: никогда не бей по лицу. По крайней мере здесь! Нет синяков, нет доказательств! Иначе…

      – Понял.

      – Тебя за что сюда?

      – Родители на машине… – не смог договорить, из глаз выступили слезы.

      – Не реви! – одернул Сережка. – Нормально все будет. Тебе сколько лет?

      – Шесть.

      – И мне. Не боись, теперь мы тебя никому в обиду не дадим, – подмигивает, – кстати, хорошо ты Егорова! Такой мелкий, а вон сколько силы. Танюха, что встала? Пошли.

      Девочка бежит за нами вприпрыжку, а каблучки ее сандалий отбивают гулкую мелодию в стенах этого треклятого места.

      ***

      Одиннадцать лет спустя…

      – Шелест, ну сколько можно? – бурчит директриса, буравя меня взглядом. – Ты, Мелков и вся ваша шайка скоро доиграетесь!

      – Лариса Викторовна! Ну как мы можем, о чем вы вообще?!

      – Я знаю, что ты, Мелков, Крашевич, Смирнов и Воеводин вчера сбегали в город.

      – Не понимаю, о