Долина. Анатолий Шацев

* *

      Через три дня подошли Саныч с основной группой. Туда же, в Предбанник, вышли Высокий, Крис, Ледокол. Много тут было всякой суматохи, рассказов, упаковки, перевязки и перекладки грузов. Особенно много проблем было с мобильной лабораторией, которую надо было аккуратно распределить по рюкзакам. Больше распоряжался Высокий, а Саныч много внимания уделял Ежику, который неважно себя чувствовал из-за акклиматизации и высоты.

      Вновь пришедших, альпинистов и специалистов, провожали в Долину группами по три-четыре человека люди из группы Высокого. Особо внимательно сопровождали и в Козленке, и вниз, в Долину, Ежика, в спецрюкзаке Саныча, под конвоем трех человек. Эльвира шла позади мужа, все время подбадривая сына.

      – Смотри, малыш, этот путь нам показал один маленький козленок. Папа и Высокий его видели. У него болела ножка, но он ее вылечил.

      – Мам, а почему темно? Я боюсь!

      – Не бойся, малыш, мама и папа с тобой. Мы идем в одно чудное место. Будем собирать землянику.

      Но Ежик боялся необычной темноты и все время плакал. Однако когда вышли в Долину, он перестал плакать и с интересом стал озираться вокруг.

      – Смотри, малыш, смотри, зайчик побежал!

      – Зайка! Мама, зайка!

      Когда спустились, очень уставший ребенок тут же заснул. Палатка для него и Эльвиры была уже готова, и она тут же унесла Ежика в нее.

      – Так, народ, – выступил Саныч, – распределяйтесь по палаткам и устраивайтесь. Завтра же все химики, ботаники и прочие наукообразные начинают свою работу. Времени терять нельзя. А альпинисты завтра обустраивают лагерь. Перебазироваться не будем.

* * *

      Поздно вечером у костра, когда большинство уже спало, остались лишь несколько человек.

      – Саныч, смотри на запястье! – Высокий протянул руку.

      И что такого в твоем запястье?

      – Не видишь?

      – Ну, не вижу, и что?

      – Вот эта узенькая полоска?

      – Ну, полоска, еле видна, и что? Слушай, хорош уже тут ребусы мне…

      – Это же прекрасно, что ты ничего не видишь! Помнишь Ледоколову царапину? Так вот, четыре дня назад я резанул здесь ножом. А теперь уже ничего нет. У меня давно похожий же шрам был, так он пять лет уходил.

      – Ага! А ты еще по шее полоснуть не пробовал?

      – Дуралей! – засмеялся Высокий. – Кстати, а где Крис? Кристо, как твой ожог?

      Подошел Крис, размотал бинт.

      – Во, глядите! Чисто розовая кожа!

      – Ладно, но обязательно оба покажете потом доктору.

      Некоторое время все молчали, только потрескивание веток в костре нарушало тишину.

* * *

      – Братцы, у меня к вам одна необычная просьба, – начал Высокий каким-то странным голосом. – Пять минут все сидим и слушаем молча, а потом все независимо скажем, что слышали. Пожалуйста, без вопросов. Просто тишина.

      Молчание продолжалось несколько минут.

      – Ну, что, парни?

      – Можете надо мной сколько угодно смеяться, – неуверенно произнес Ледокол, – но мне два раза послышался, ну… как будто бы… детский смех, откуда-то издалека.

      – А