Чужак. Стивен Кинг

его номер, – ответила Сэнди. – Он звонил уже дважды, просил соединить его с главным следователем. Я сказала, что придется встать в очередь. – Она взяла стопку бумаг из лотка с надписью «ПОКА ТЕБЯ НЕ БЫЛО» и предъявила их Ральфу. – Думала положить вам на стол, на завтра. Да, я знаю, что завтра воскресенье, но я всем говорю, что вы наверняка выйдете на работу.

      Глядя в пол, Билл Сэмюэлс очень медленно произнес:

      – Раундхилл звонил сам. Причем дважды. Мне это не нравится. Очень не нравится.

3

      В субботу вечером Ральф вернулся домой без четверти одиннадцать. Он открыл гаражную дверь пультом, въехал в гараж и снова нажал кнопку на пульте. Дверь с дребезжанием послушно встала на место. Ну, хоть что-то в этом безумном мире еще остается нормальным и подчиняется логике. Нажимаешь кнопку А, и если в устройстве В не сдохли батарейки, то гаражная дверь С открывается и закрывается.

      Ральф выключил двигатель, но не стал выходить из машины. Он еще долго сидел в темноте, стуча обручальным кольцом по рулю, вспоминая песенку времен своей бурной юности. Стрижка и бритье? Изволь! Шлюхи тянут ля-бемоль!

      Открылась дверь, ведущая на кухню, и в гараж заглянула Джанет. Она была в домашнем халате и в смешных розовых тапочках в виде кроликов, которые Ральф в шутку преподнес ей на прошлый день рождения. Настоящим подарком была поездка в Ки-Уэст, где они замечательно провели время – только вдвоем, – но сейчас этот отпуск, как и все остальные отпуска, превратился в смутное воспоминание, эфемерное, как послевкусие от сахарной ваты. А тапочки-кролики из однодолларового магазина остались, совершенно дурацкие тапочки с крошечными глазками-бусинками и болтающимися ушами. Увидев жену в этих тапочках, Ральф чуть не расплакался. Ощущение было такое, что он постарел лет на двадцать с того страшного дня, когда вошел на поляну в Хенли-парке и увидел окровавленный труп ребенка, который, наверное, боготворил Бэтмена и Супермена.

      Ральф вышел из машины и крепко обнял жену, прижавшись своей колючей щекой к ее гладкой щеке. Он молчал, потому что боялся заговорить. Боялся, что если заговорит, то не сможет сдержать слез.

      – Милый, – сказала она. – Ты его взял. Что не так?

      – Может быть, ничего, – ответил Ральф. – Может быть, все не так. Я должен был предварительно его допросить. Но я был так уверен!

      – Пойдем в дом. Я заварю чай, и ты все мне расскажешь.

      – После чая я не смогу заснуть.

      Она чуть отстранилась и пристально посмотрела на него. Сейчас, в пятьдесят, ее глаза были такими же темными и красивыми, как в двадцать пять.

      – А ты собираешься спать? – Когда он не ответил, она добавила: – Дело закрыто.

      Дерек уехал в летний лагерь в Мичигане, так что в доме они были одни. Когда они вошли в кухню, Дженни спросила, хочет ли Ральф посмотреть вечерние новости на местном канале, но Ральф покачал головой. Для полного счастья ему не хватало десятиминутного репортажа о том, как доблестная полиция Флинт-Сити взяла за жабры опасного извращенца. Дженни заварила чай и сделала тосты из сладкого хлеба с изюмом.