Последняя битва Корнилова. Игорь Аркадьевич Родинков

Силы красных почти всегда были значительнее, они могли бы драться более отчаянно, но предпочитали при первом сильном натиске отступить и сдать позиции, победа для них в этот период войны не была столь обязательной. Для Добровольческой армии каждый бой был ставкой на жизнь или смерть. Армия должна была продвигаться, сметая заслоны, поэтому в каждый бой добровольцы вкладывали всю силу отчаяния – и побеждали.

      Так случилось и у станции Выселки. Здесь было большое скопление красных отрядов, можно было миновать станцию, но у добровольцев заканчивались боеприпасы, а тут были артиллерийские склады, и Корнилов приказал, отклонившись от прямого маршрута на Екатеринодар, взять станцию с боем.

      Ночь была темной и очень холодной. Ранним утром 3 марта в атаку на Выселки пошел партизанский полк. Партизаны генерала Богаевского, преимущественно донские казаки, голодные и усталые, так как до утра они сидели у костров в степи, повели наступление четырьмя отрядами: капитана Курочкина, есаула Лазарева, есаула Власова и полковника Краснянкого.

      Редкие цепи шли безостановочно, когда по ним ударил ружейный и пулеметный огонь с мельницы, на правом фланге и в тылу заухали артиллерийские взрывы. Партизаны подались назад и залегли.

      В полуверсте от залегших партизан, на стогу прошлогоднего сена, расставив широко ноги, стоял Корнилов и наблюдал за ходом боя в бинокль. За плечами мотался вещевой мешок. Его маленькое калмыцкое лицо выражало неудовольствие. Бой оказался серьезнее, чем он рассчитывал.

      В ста шагах от него, в ложбине, спешились текинцы – его личный конвой, полсотни худых, кривоногих людей в огромных круглых бараньих шапках и полосатых халатах. Внизу у стога стоял поручик Долинский, адъютант командующего, – большеглазый темноволосый юноша в офицерской шинели и мятой фуражке защитного цвета.

      – Ваше превосходительство, умоляю вас, сойдите, подстрелят, – постоянно повторял он.

      Корнилов не реагировал, его лиловые губы еще сильнее сжались, судорогой свело рот. В бинокль он видел, как поднялись в атаку густые цепи большевиков. Некоторые из партизан дрогнули и попятились назад, одного из них, вставшего во весь рост, сразила пуля.

      – Срочно батальон корниловцев и Офицерский полк на помощь партизанам! – скомандовал он.

      Через десять минут марковцы уже бежали прямо на станцию, корниловцы, как всегда, пошли в обход с востока. Цепи большевиков залегли, началась перестрелка. Еще сильнее затрещали пулеметы противника, заохали орудия. Марковцы тоже залегли.

      К Корнилову подошел генерал Деникин.

      – Надо бы поддержать наших артиллерией, – произнес он не уверено, понимая, что снарядов очень мало.

      – Знаю, – зло ответил Корнилов. Черт, снарядов осталось по три на орудие. А снаряды там, у большевиков, на железнодорожных складах.

      Сильно ухнула красная шестидюймовка, большевики снарядов не жалели. Торопливо застучал пулемет. Пчелки пуль пропели где-то над головой командующего.

      – Ваше