«Сон Феникса»: Огниво Хаоса. Илья Сергеевич Ермаков

побери, что это было?! – воскликнул Винсент.

      Ламберт подбежал ко мне.

      – Эмили Элизабет, ты в порядке?

      – Сейчас… кажется, да…

      Я приняла его помощь и встала.

      Кира в ужасе смотрела на свои руки.

      – Это… я… – бормотала она.

      – Печать Катаклизма! – осенило Винсента.

      Я совсем забыла, что Кира попала под луч магии Печати Катаклизма и превратилась в искусственно созданное Порождение.

      Винсент подошел к Кире и взял ее за руку. Гомункул нахмурился.

      – Ничего не чувствую…

      – Ты же гомункул! – догадался Элиас. – И не можешь чувствовать боли.

      Тогда Элиас решил сам опробовать новую силу Киры на себе. Он осторожно прикоснулся кончиками пальцев к ее ладони.

      Испустив жуткий рев, Элиас упал на колени.

      – Ох, нет! – вырвалось у Киры. – Я… мне так жаль!

      Она сама опустилась на колени и тяжело заплакала.

      – Вот, что он со мной сделал… я даже не могу прикоснуться к своим друзьям, не причинив им боли. Простите! Простите меня!

      – Ты не виновата, – поддержала я ее.

      Ламберт медленно приблизился к Кире и сел напротив нее. Она убрала руки с лица и посмотрела на него заплаканными лазами.

      Ламберт протянул свою руку к ней и одним пальцем вытер слезу с ее щеки. Руку он тут же одернул.

      – Очень похоже на магию мук, которую мы встречали в Золотом Архиве, но это в сотни раз сильнее, – произнес он, – Кира, я обещаю тебе, что мы найдем способ помочь тебе.

      – Ты же знаешь, что способа перестать быть Порождением нет! Очень скоро я захочу убивать…

      – Будешь убивать всех Порождений, которых мы встретим. Мы не позволим тебе долгое время испытывать Жажду. Сейчас мы начнем сражаться каждый день. Мы обещали родителям Сахары найти лекарство и…

      – Но это совсем другое!

      – Сейчас у нас появились собственные мотивы сдержать для них свое слово. Нам нужно вылечить тебя.

      Кира, став Порождением, не превратилась в какого-то монстра. Печать Катаклизма наградила ее проклятием куда страшнее. Она не может коснуться тех, кто ей дорог, иначе причинит боль и страдания.

      Я на себе почувствовала, как это чудовищно больно.

      – А если я так и останусь Порождением… если однажды Жажда станет такой сильной, что я не смогу себя контролировать. Я захочу убить вас. А потом стану мстительным призраком.

      Ламберт пытался ее успокоить. Я видела, как он хотел ее обнять, но не мог этого сделать.

      – Призраком ты не станешь, – вставил Элиас, – если Гильдия узнает, то они захотят тебя ликвидировать… упс, болтнул чушь. Прости.

      – Элиас! – упрекнула его я.

      – Он прав, – выдохнула Кира, – долго от Гильдии мы не сможем это скрывать. Они даже не подумают о том, что я ваш друг.

      – Они не узнают, – поспешил успокоить ее Ламберт, – мы сохраним твой секрет. И твой, Эмили, тоже! Если люди узнают, что ты – полукровка… Пандемония точно захочет сделать из тебя свое оружие.

      Он говорит, как отец!

      Я