Сонеты Шекспира 56—70. Диплом по философии жизни (4). Историческая головоломка. Александр Скальв

scope and tenure of thy jealousy?

      О no, thy love, though much, is not so great;

      It is my love that keeps mine eye awake,

      Mine own true love that doth my rest defeat,

      To play the watchman ever for thy sake.

      For thee watch I, whilst thou dost wake elsewhere,

      From me far off, with others all too near.

      Также видим изменение обстоятельств, ведь дано указание на возможный отъезд адресата: «я слежу за тобой, когда твой след в другом месте, от меня далеко, с другими слишком близко – For thee watch I, whilst thou dost wake elsewhere, From me far off, with others all too near».

      Но это не является противоречием с предыдущими сонетами и не влияет на адресность сонета. Такие указания в сонетах нам пригодятся при анализе на соответствие с фактами биографий, который ещё впереди.

      Немаловажным фактором не только череды сонетов 56—61, но и всех предыдущих сонетов было то, что везде мы видели обращение поэта к адресату.

      Но что нам думать, если такого обращения не будет в сонетах? Именно с такой ситуацией мы встретимся в следующей череде сонетов 62—68.

      Глава 2. Сонеты 62—68. Чудеса и пороки Времени

      Ситуация, которую нам предстоит разобрать в этой главе, встречается в последовательности сонетов не впервые – также, как ранее в сонетах 5, 19, 25, 33, и 56, в череде сонетов 62—68 отсутствует обращение к адресату.

      Поэт, если и упоминает некоего персонажа, то говорит о нём в третьем лице, а иногда не упоминает вообще. Очевидно, что изменились обстоятельства написания этих сонетов. Но эти обстоятельства никак не влияют на адресность и пригодятся нам только при анализе сонетов на соответствие с фактами биографий.

      Но совсем не принимать во внимание отвлечённость от прямого обращения тоже нельзя, ведь нельзя оставить открытым вопрос о том, кому же, тогда, написаны эти сонеты.

      По смыслу сонетов мы сможем определить, о ком, а не кому, они написаны, ведь и здесь, по-прежнему, указателем на персонажа является противоречие в смысле сонета. Но очевидно, что нет достаточных оснований, чтобы сонет, написанный о ком-то, считать адресованным ему же.

      Поэтому для разрешения такой неопределённости мной был введён условный адресат – «Поэт», что подразумевает, что эти сонеты написаны, как осмысление поэтом для самого себя произошедших событий.

      Сонет 62

      Единственный сонет всей череды, где присутствует обращение к адресату – в замке сонета.

      Сонет 62. Оригинальный текст

      Sin of self-love possesseth all mine eye,

      And all my soul, and all my every part;

      And for this sin there is no remedy,

      It is so grounded inward in my heart.

      Methinks no face so gracious is as mine,

      No shape so true, no truth of such account,

      And for myself mine own worth do define,

      As I all other in all worths surmount.

      But when my glass shows me myself indeed,

      Beated and chopped with tanned antiquity,

      Mine own self-love quite contrary I read;

      Self so self-loving were iniquity.

      Tis thee (my self) that for myself I praise,

      Painting my age with beauty of thy days.

      Именно, по замку сонета можно определить к кому обращается поэт, так как весь основной текст сонета поэт посвящает исключительно себе. В замке же мы видим два намёка: один – на возраст адресата – моложе поэта, и второй – на воспевание адресата в себе – Tis thee (my self) that for myself I praise, Painting my age with beauty of thy days.

      Другой ракурс, но той же мысли, был высказан в сонетах 37 и 39 – «ты во всём часть лучшая меня», 42 – «суть одно мой друг и я», посвящённых другу.

      Поэтому во втором намёке узнаваем, именно, друг, ведь