Песочные часы. Макс Фетт

ключи заселявшимся постояльцам, усталый охранник, угрюмые горничные, совершенно искренне ненавидящие свою работу, только усугубляли стойкое ощущение безнадежности. Казалось, ничего не могло скрасить мрак, который повис в воздухе. Редким спасением являлись дети, пришедшие со своими родителями, которые как лучи солнца просвечивали сквозь густые тучи угрюмых лиц своих мам и пап. В них кипела жизнь, когда как в родителях виднелось только уныние и желание быстрее вернуться домой и упасть в любимое кресло.

      Допив кофе, мужчина в пальто посмотрел на часы. Он кого-то ждал и если судить по нараставшему с каждой минутой недовольству в его глазах, то с уверенностью можно утверждать о немалой важности этой встречи. Не желая сидеть без дела, он взял газету со стеклянного столика напротив и принялся её изучать, но уже через минуту беглого просмотра заголовков вернул ее на место, скрестив пальцы в замок. Его взгляд поднялся по стене прямо к часам над входом. Минутная стрелка лениво перевалилась на 8:00.

      Человек появился на пороге в 8:07. При нем был черный пакет.

      Он выглядел испуганно. Скачущие глаза не могли сфокусироваться на одной точке больше секунды, на лбу без конца выступали капли пота, которые он безуспешно попытался стереть грязной тряпкой, оставляющей серые полосы на покрасневшей коже. Руки дрожали, как после часа, проведенного в объятиях пробирающего до костей холода.

      Мужчина в пальто преспокойно сидел в неподвижно, внимательно изучая новоприбывшего. На вид ему нельзя дать и двадцати. Одежда досталась от отца или старшего брата. Выцветшая серая рубаха c хлопковыми штанами такого же цвета висели на нем, как на пугале, состоящем из палок. Ноги обуты в поношенные бежевые туфли с остатками тающего снега. На носу очки с треснутой левой линзой. «Курьер на один раз», – сделал мужчина в пальто вывод в мыслях. Подобная «оценка» стала обязательной привычкой в его деле: «Если не успеешь грамотно оценить цель, то цель может успеть оценить тебя», – с иронией говорил ему Винт – первый из его наставников.

      Спустя немало погибших нервов курьеру все же удалось отыскать получателя посылки. Для этого на подкашивающихся ногах ему понадобилось пройти в центр зала, глядя куда угодно, но не в нужном направлении. И только нависшая над ним люстра смогла сфокусировать на себе расплывчатое внимание. Тросы, украшенные застывшими стеклянными каплями, удерживали серебристые обручи, увешанные сотнями устремившимися вниз хрустальными лепестками. При всяком залете шального ветра через незакрытую дверь фойе, они вздрагивали в звенящем перезвоне. Нужно быть слепым, чтобы не заметить столь выделяющийся элемент во всем зале или тем, кто видит исключительно то, за чем сюда пришел.

      Чем больше курьер делал шагов, тем, казалось, медленнее двигалось время. Ему потребовалось ровно две минуты, чтобы пересечь участок не больше тридцати метров. Его колено врезалось в кресло. Ускорь он шаг и это столкновение точно закончилось бы падением на сидящего в нем человека. Как от удара током