Снимая маску. Автобиография короля мюзиклов Эндрю Ллойд Уэббера. Эндрю Ллойд Уэббер

творения не соответствовали требованиям современной серьезной музыки. И они действительно несколько выбивалась из тенденций. Но, как поздние викторианские художники продолжали творить в стиле прерафаэлитов уже после появления импрессионизма, кубизма и так далее, так и сейчас есть художники, которым есть что предложить, пусть даже это и идет вразрез со временем.

      Так же я рассуждаю и о музыке отца. Он мог бы быть фантастическим кинокомпозитором. Его произведения наполнены чудесными большими мелодиями, конечно, несколько чуждыми современной классической музыке, но по масштабу и выразительности не уступающими многим знаменитым кинокомпозиторам двадцатого века. Я уверен, что он знал об этом, но не осмеливался даже подумать пойти этой дорогой.

      Во-первых, в 1930-х история о мальчике из рабочего класса, который выиграл всевозможные академические конкурсы и премии и затем опустился до мира коммерческой музыки, была бы вопиющим случаем.

      Во-вторых, отец ценил стабильность и спокойствие. Он никогда бы не справился с бесконечными ночными переписываниями композиций, которые несдержанный режиссер хотел получить еще вчера. Но послушайте отцовскую оркестровую музыкальную поэму «Аврора». Я сыграл ее однажды для кинорежиссера Кена Рассела, который назвал ее эротическим мини-шедевром. А режиссер «Влюбленных женщин» знает, о чем говорит.

      У меня есть еще одно очень яркое воспоминание об отце. До того, как мы пошли смотреть «Юг Тихого океана», он поставил мне песню Марио Ланца «Some Enchanted Evening». Он включал ее три раза подряд, и слезы катились из папиных глаз. На третий раз он пробормотал что-то о том, как издатель Ричарда Роджерса сказал ему, что с этой песни начнется послевоенный бэби-бум[4]. Когда песня закончилась, отец посмотрел мне прямо в глаза и сказал: «Эндрю, если ты напишешь что-нибудь хоть в половину такое же прекрасное, как эта песня, я буду очень, очень гордится тобой».

      В тот вечер начался мой роман с музыкой Ричарда Роджерса. Я ложился спать, а его мелодия продолжала звучать в моей голове. К сожалению, мы больше никогда не поднимали вопрос о том, смог ли я в своей дальнейшей карьере хотя бы наполовину приблизиться к «Some Enchanted Evening».

      ТЕМ ВРЕМЕНЕМ мама была уверена, что мои таланты кроются в чем-то другом. Так что под маминым неусыпным присмотром я быстро обогнал младшие классы Вестминстерской школы. И к одиннадцати годам уже учился в классе, где некоторые ребята были почти на два года старше меня.

      Учитывая то, что я был младше других мальчишек, абсолютно неспортивен, по-прежнему играл классическую музыку и был зубрилой, не удивительно, что меня травили. Мне нужно было как-то это исправить. Идея родилась достаточно нестандартным способом.

      В то время Вестминстерская начальная школа располагалась на площади недалеко от вокзала Виктория, в двух остановках метро от станции Южный Кенсингтон. Бог знает, что современные родители подумали бы о пути в школу, который состоит из поездок в переполненных вагонах и пешей прогулки

4

Представителем компании Williamson Music Роджерса и Хаммерстайна был Тедди Холмсом из Chappell’s. Он был музыкальным издателем и моего отца.