Похитители разума. Краткая история лоботомии. Самуэль Чавкин

и необычно большого объема профессиональной помощи со стороны персонала психиатрических лечебниц». Судя по уже имеющемуся большому опыту в области психохирургии и лоботомии, вполне вероятно, что по мере того, как мальчик будет подрастать, он скорее будет готов подчиняться приказам, чем стремиться к самоутверждению. А богатство его воображения, сила абстрактного, да и вообще всякого мышления, т. е. его врожденные способности, станут уменьшаться. Входе слушаний в подкомиссии Энди сам представил информацию об одном девятилетнем мальчике, который, по его словам, после операции стал «деградировать… в интеллектуальном плане»[88]. Однако, добавил Энди, были случаи и успешного исхода операции.

      Допуская лишь отчасти, что эмоциональные вспышки у детей могут быть реакцией на враждебное отношение окружающих и членов семьи, Энди рассматривает повышенную активность как болезнь, непосредственно вызванную «структурными нарушениями мозговой ткани». Это факт, говорит он, «который не известен некоторым психиатрам и психологам или умышленно ими игнорируется». Болезнь эту, настаивает он, следует лечить хирургическими методами[89].

      Более того, он считает, что, чем раньше «гиперреагирующий» ребенок будет подвержен психохирургической операции, тем лучше. Такая операция, заявляет он, «должна производиться в раннем детстве и отрочестве с тем, чтобы дать возможность развивающемуся мозгу созреть и выработать как можно более нормальную реакцию на окружающий мир»[90]. Это противоречит разделяемой многими неврологами точке зрения, согласно которой дети, как правило, излечиваются от целого ряда психических заболеваний как раз в период своего взросления[91].

      В другое время, возможно, еще лет двадцать назад, подобные операции вызвали бы бурю негодования. При этом десятки групп активистов, выступающих в поддержку гуманного отношения к детям и в их защиту, потребовали бы немедленного прекращения таких хирургических операций, поскольку их научная обоснованность пока еще не доказана. Но в 70-е годы, когда кривая преступности подскочила вверх, а моральные устои американского общества оказались подорванными, нашлось немало людей, которые предпочли не вмешиваться. Они согласны с любыми мерами (даже драконовскими), мрачно надеясь на то, что таким путем как-то удастся сдержать растущую волну преступности и актов насилия, совершаемых несовершеннолетними.

      То, с какой легкостью американцы готовы поступиться своей совестью в обмен на обещание оградить их от преступности, поднимает множество вопросов, касающихся нашего отношения к своим детям. Со стороны общественности довольно часто раздаются гневные протесты против жестокого обращения с детьми, однако лишь немногие пытаются устранить первопричину этой проблемы— глубокую пропасть, в которую попадают обитатели городских трущоб, извергающую сотни тысяч подростков, которым уже заранее уготована судьба стать одновременно и преступниками,

88

Ibid., р. 356.

89

Ibid., р. 349.

90

Ibid., р. 351.

91

В предварительном проекте рекомендаций по проблеме психохирургии Национальная комиссия по защите людей от биомедицинских экспериментов и исследований по модификации поведения (24 августа 1976 г.) констатировала: «Слишком ограниченная информация о последствиях психохирургических операций на детях в настоящее время не дает возможности выработать четкую позицию относительно их целесообразности, особенно учитывая то обстоятельство, что сейчас еще слишком мало известно о более поздних последствиях таких операций на еще не сформировавшемся мозге… Таким образом, при рассмотрении вопроса о целесообразности применения психохирургии в отношении юных пациентов необходимо проявлять чрезвычайную осторожность».