Сладкая правда и горькая ложь. Елена Гордина

Мне Лею тоже надо в школу собирать, девка вымахала выше меня, а ума-то ни на грош, пошла и купила себе телефон в кредит, ну не дура ли? Я ей говорю – ну чего ты своему папаше не позвонила, может, он тебе денег даст.

      – Ага, даст, как же! – Марина наконец-то собрала свой нехитрый скарб и пошла к выходу. – Твой урод, наверное, уже сдох где-то под забором, чего ему о дочери-то думать.

      – И не говори, Марина, – разговор поддержала Синицына. – Я вон тоже одна Игорька ращу, папаша его, кобель женатый, и знать о нем не хочет.

      – Так мужики – они все такие! – отозвалась Марина. – Вечно с ними что-то не так. У меня завтра смена вторая, я еще, может, успею огурцы насолить, а то скоро осень, а у меня заготовки-то еще не сделаны.

      – А ты где огурцы-то берешь? На оптовый рынок на Сортировку ездишь?

      Катерина встала со стула и пошла к выходу. Ей казалось, что если она сейчас узнает, где «морковка» покупает огурцы для засолки, ее несчастная голова просто разлетится на кусочки.

      У КПП их действительно ждал автобус, женщины, уже молча, залезли в салон, и водитель повел транспорт в сторону города. Катерина прислонилась лбом к окну и, кажется, даже задремала.

      – Эй! – проснулась она от того, что Синицына трясла за плечо. – Мы приехали, вылезай давай!

      Катерина сонно моргала глазами и никак не могла собраться с мыслями:

      – Как приехали? Куда приехали? Я не здесь живу.

      – Так и мы не здесь живем! – рассмеялась Синица. – Это памятник Ленину, нас досюда довозят, а дальше сама до дома добирайся. Ты же не думала, что тебя прямо до подъезда довезут? – И она беззлобно рассмеялась.

      Катерина вышла из автобуса в холодную, черную ночь и поежилась. Она оказалась в самом центре города, до ее квартиры было десять минут пешком. Как она сейчас хотела все бросить, плюнуть на свою затею и просто вернуться домой. В свою уютную ванную, в теплую квартиру, на чистую кухню. Она была даже готова повиниться перед мужем и признать, что он оказался прав – да, действительно, она ни на что не способна. Катерина стояла у памятника вождю всех народов и дрожала от холода.

      «Если я не двинусь с места еще хотя бы пару минут, то точно вернусь домой, а потом никогда себе этого не прощу. Я на всю жизнь останусь неудачницей, над которой потешается муж, и, увы, по заслугам. В новой жизни я не выдержала даже одного дня, так что же говорить о целом месяце».