Сладкая правда и горькая ложь. Елена Гордина

ко всем была подготовлена. Например, тему с мужем она совершенно упустила из виду. И что теперь делать? Импровизировать на ходу?

      – Да, я только въехала, – нахмурилась Катерина. – Буду работать на центральном складе молокозавода, муж есть, но он в … в… он…

      – На шабашке? – подсказала женщина.

      – Точно! Он на шабашке! – радостно воскликнула Катерина.

      – Ну, мой мужик тоже шабашит. Меня Надя зовут. – Женщина села на диван и поставила кастрюлю на колени. – А у тебя чего, плитки нет в комнате?

      – Плитки? – не поняла Катерина.

      – Ну, готовить, плита электрическая! – Надя посмотрела на нее как на слабоумную. – Ты как готовить-то собираешься? У нас у всех плитки в комнате. Туалет в конце коридора, там можно тарелки помыть, посуду, а готовим дома.

      – Ааааа, – протянула Катерина, – я куплю.

      – Я чего зашла-то. – Надежда огляделась по сторонам. – Мне муки надо, но, я вижу, у тебя еще нет ничего. Я старую муку-то выбросила всю, крышку-то не плотно прикрыла, ну, туда тараканы и налезли. Я сверху-то их убрала, думала – нормально, а потом рукой-то зачерпнула, а они там везде прямо. Пришлось выкинуть, жалко так, а что делать. Мука-то хорошая была, дорогая, но я со скидкой купила, там скидки были, я и купила. И вот выкинуть пришлось. Теперь вот оладушки затеяла, а мне жарить-то их не из чего.

      Катерина сочувственно вздохнула, но тему с мукой и тараканами поддержать не смогла: тараканов она видела только по каналу Дискавери, а муку в последний раз покупала года два назад. С тех пор она блины и оладьи и не готовила ни разу.

      – А у тебя сигареты есть? – Надежда расположилась на диване поудобнее, а кастрюлю поставила прямо на пол.

      – Я не курю! – почему-то виновато ответила Катерина.

      Она очень хотела хоть чем-нибудь угодить Надежде, чтобы подружиться с ней, но не могла сообразить чем: закурить или завести тараканов?

      – Поди, и не пьешь? – Надя посмотрела на Катю с брезгливостью, так смотрят прихожанки женского монастыря на уличных девок.

      – Пью! – радостно выпалила Катерина. – Пью, и много!

      – Ну, это плохо, что много. – Надя неожиданно погрустнела. – У меня мужик как много выпьет, так и начинает куролесить. А твой мужик пьет?

      Катерина вспомнила о Павле и его неизменном бокале красного вина на обед и кивнула головой:

      – Пьет. Гад, – добавила она с удовольствием. Ей это слово понравилось – «гад».

      – Ну, все они, мужики, такие! – Надя хлопнула себя по коленкам и встала. – Ладно, раз муки у тебя нет, пойду еще у кого займу. Ты одна-то долго будешь? Когда твой возвращается?

      – Через месяц, – сболтнула, не подумав, Катерина, о чем впоследствии пожалела десять раз. – Только уехал.

      – Ну, одной-то тяжело. – Надя зарделась. – Мужик, он для здоровья нужен, ты мне скажи, если что, у нас тут одинокие кабанчики есть.

      – Кабанчики? – пролепетала Катерина, не сообразив, к чему ее соседка клонит, а когда наконец поняла, то в ужасе вытаращила глаза: – Нет! Нет! Нет!