Есть только миг… «Восход». Данияр Акбарович Гафаров

может и проживёт ещё, подольше, чем, если останется всё на прежнем уровне. Так-то, ему недолго осталось небо коптить. Испортила власть ему карму.

      Пока президент приходил в себя, я спешно оглядывал помещение взглядом ЭМИ. Излучения от камер я не заметил, как и сказал Георгич, а вот схожие характеристики с прослушивающим устройством в кабинете у Георгича – я нашёл. Это была декоративная чернильница с золотым пером на столе. Прав был Георгич, слушают его, и слушают безбоязненно. Не поверю, что кабинет его не обрабатывается на наличие насекомых, а это говорит о том, что: либо это излучение наши приборы не могут засечь, что маловероятно, либо этот прибор включается в наиболее интересный момент, или когда этот момент сочтёт интересным хозяин устройства, либо тот, кто проверяет кабинет и сам является хозяином этого жука, что тоже маловероятно. Такие предметы простой системщик подарить не может, не по статусу. Значит тот тоже в деле. Но скорей всего, этот прибор включается дистанционно в наиболее интересный момент для хозяина насекомого. Надо будет не забыть, потом спросить его, кто подарил эту чернильницу.

      Оторвавшись на мгновение от президента, я ускорился, и прикоснувшись в золотое перо композиции, подал импульс, спалив прибор. Вернувшись к президенту, я снова огляделся, и убедился, что прибор больше не излучает, вот и прекрасно. Теперь можно и поговорить.

      – Кто ты? – Наконец совладал со своим голосом президент. – Что всё это значит?

      – Для начала, – я посмотрел ему в глаза, – я хотел бы узнать, откуда эта чернильница у вас?

      – Президент США подарил, лично. – И свирепея, он выкрикнул. – Да какая разница? Кто ты и что ты здесь делаешь?

      Я, молча, взял чернильницу, президент в этот момент насторожился, покрутил её в руках, присматриваясь. Сама чернильница была выполнена из какого-то щербатого, тёмного камня, с множеством мелких отверстий. Похож он был на кусок метеорита, может им и был. Осмотр ничего не дал. Никаких потайных дверок или ниш я не нашёл. Тогда я взял одну из скрепок, во множестве лежащих в ёмкости канцелярского набора, разогнул его и стал тыкать в маленькие отверстия на поверхности камня. Всё это время президент сидел тихо и лишних движений не совершал. Для него тоже стало интересным, чем я там занимаюсь. В какой-то одной из отверстий мне повезло, скрепка провалилась глубже положенного и снизу открылась крышка. Подняв это к лицу, я убедился, что прослушивающее устройство присутствует и продемонстрировал это президенту.

      – Это прослушивающее устройство. – Сказал я ему.

      – Вот сука! – Не сдержался он. – А я-то думаю, как он обо всём узнаёт? Ладно, я с этим сам разберусь. Ещё раз спрашиваю, кто ты, и что ты здесь делаешь?

      – Борис Николаевич, присядьте на диван, – указал я на диван рукой, – а я присяду на стул, и мы поговорим. Разговор будет очень серьёзным, и мне не очень удобно говорить с вами стоя.

      Он не стал со мной спорить и качать права, встал, но прежде чем он перешёл к дивану, я попросил