Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 2. И. Е. Бондаренко.

Москву, к сожалению, эта выставка не попала. Дягилев и его круг «Мира искусства» всегда очень скептически относились к московскому художественному миру, где действительно, наряду с такими колоссами живописи, как Врубель и Серов, было много мелкотравчатого. Когда через год возникла в Москве выставка «36 художников»[123], то журналу Дягилева это очень не понравилось, и отзыв был дипломатически сдержанным[124]. Произведения с этой выставки появились на международных выставках в Мюнхене, Вене и Риме и на выставках «Сецессиона» в Берлине. Западноевропейский художественный мир оценил полноценность этой новой русской живописи.

      Художественная Москва питалась из этого же живительного источника «Мира искусства» и своего журнала не имела. Какие-то случайные рисунки были в журнале «Весы»[125], издававшемся только с 1904 г.; довольно тускла была графика в этом журнале.

      В издательстве «Гриф» М. Дурнов рисовал малоинтересные обложки и иллюстрации к [произведениям] Оскара Уайльда[126].

      На внешность книги Москва мало обращала внимания, и полиграфическое искусство было далеким от петербургской продукции, где, например, литографии Кадушкина, помещаемые в «Мире искусства», были художественно выполнены.

      Все внимание было сосредоточено на содержании всяких сборников и затем журнала «Весы». Царство символизма сказывалось на каждой странице. Имена Бальмонта, Брюсова, Гиппиус, Мережковского пестрели всюду. Московские философы жевали жвачку, Грот и Лопатин аккуратно издавали «Вопросы философии и психологии»[127], где философ Н. Бердяев писал стихи на восьми языках[128]; «великий учитель жизни» Н. Федоров «поучал» заходящих к нему в библиотеку Румянцевского музея[129], Лев Толстой прохаживался в полушубке и валенках по Хамовническому переулку, Алексей Филиппов в пустых десяти комнатах дома Делянова в Настасьинском переулке по М[алой] Дмитровке[130] поднимал бурю, принимаясь за издание «Русского обозрения»[131], и ругался с Н.Н. Черногубовым, якобы укравшим у него оригинал стихов Фета. В своем особняке В. Морозова устраивала литературное чтение[132] и т. д. И все это было скучное, серое.

      «Художественно-литературный кружок»[133] задавался целью объединить и художественный мир. Был и я выбран членом этого кружка, но там все интересы искусства и литературы глохли за карточными столами и ужинами.

      Рефераты в кружке были шумны, но вращались темы все около того же символизма и философических измышлений Мережковского, Минского и им подобных.

      Борьба за новое искусство была лишь в поэзии, и москвичи повторяли лишь глупое слово о декадентстве, а между тем родитель этого словечка – Париж – уже изживал и самое направление.

      Неясное, глухое брожение сказывалось. Отражалось оно и в художественном мире, где блеснула своей скульптурой Голубкина, и в небольшом домишке на Пресне С. Коненков долбил из дерева своих «лесовичков»[134].

      Насыщенной жизнью

123

«36 художников» – выставочное объединение, образованное в декабре 1901 г. в Московском училище живописи, ваяния и зодчества по инициативе Ап. М. Васнецова, С.А. Виноградова, В.В. Переплетчикова, Н.В. Досекина. Объединение выступало против неравноправного положения молодых художников, существовавшего в Товариществе передвижных художественных выставок. Участие в выставках «36 художников» (всего их было две – зимой 1901/02 и 1902/03 гг.) было свободным, без отборочного жюри. В 1903 г. «36 художников» совместно с петербургским объединением «Мир искусства» организовали «Союз русских художников».

124

В отзыве без подписи выставке давалась положительная оценка: «Выставка “36” отличается от других выставок художественностью общего уровня произведений. На ней нет томительных и оскорбительных вещей, которыми обыкновенно переполнены выставочные залы… слабые вещи являются на ней исключением на общем фоне талантливых работ». (Мир искусства. 1902. № 1. С. 13.) Отмечались работы Ап. Васнецова, С. Виноградова, С. Коровина, А. Рябушкина и др.

125

См. примеч. 13 к гл. 15.

126

Уайльд О. Портрет Дориана Грея. Роман. Пер. А.Р. Минцловой. Рисунки М. Дурнова. М.: Книгоиздательство «Гриф», 1906.

127

«Вопросы философии и психологии» (М., 1889–1918) – философский журнал, издававшийся Московским психологическим обществом при Московском университете. В 1889–1890 гг. было издано 5 книг, с 1891 г. журнал стал выходить с периодичностью в 5 книг ежегодно. Редакторы: Н.Я. Грот (1889–1893), соредактор Л.М. Лопатин (1894–1895), второй соредактор В.П. Преображенский (с 1895 г.).

128

Бондаренко ошибся: поэтом и переводчиком с десятка европейских языков был старший брат философа Николая Бердяева – Сергей Бердяев. Н.А. Бердяев действительно печатал свои философские работы и критические статьи в журнале «Вопросы философии и психологии».

129

С 1874 г. в течение 25 лет Н.Ф. Федоров работал библиотекарем Румянцевского музея, где в свободное время проходили заседания дискуссионного клуба, посещавшегося многими выдающимися современниками. С Федоровым регулярно общались Л.Н. Толстой, Вл. Соловьев, философские идеи Федорова высоко ценили Ф.М. Достоевский и В.Н. Ильин, большое влияние оказал Федоров на К.Э. Циолковского.

130

Следует уточнить, что в 1901–1903 гг. А.Ф. Филиппов жил в доме Е.А. Деляновой в Дегтярном пер. на Малой Дмитровке.

131

См. примеч. 52 к гл. 12.

132

Усадьба В.А. Морозовой (Воздвиженка, 14; 1886–1891, архитектор Р.И. Клейн).

133

Литературно-художественный кружок в Москве (1899–1920) был создан по инициативе А.П. Чехова, К.С. Станиславского, М.Н. Ермоловой, А.И. Южина-Сумбатова, А.Ф. Кони и др. Кружок состоял из действительных членов, кандидатов (артистов, ученых, общественных деятелей) и членов-соревнователей (крупных фабрикантов, банкиров, адвокатов, инженеров, врачей). На заседаниях («вторниках») выступали русские и зарубежные писатели, артисты, читались доклады и лекции, проходили диспуты, отмечались юбилеи. Первоначально кружок размещался на Воздвиженке (здание не сохранилось), в 1905–1919 гг. – на Большой Дмитровке, д. 15а.

134

С.Т. Коненков с 1914 по 1923 г. работал в мастерской, находившейся в доме № 9 по Большой Пресненской улице (с 1918 г. Красная Пресня). Дом не сохранился.