Знак «ФЭН» на бамбуке. Самуэлла Иосифовна Фингарет

pigraph>

      Были созданы рынки для торговли рабами и рабынями, которых помещали в общие загоны с волами и лошадьми. Похищали и продавали людей, жён и детей.

Из древнего китайского документа

      Толстый торговец Пэй Син до седых волос дожил, а отличать хорошее от плохого не научился. Любая сделка казалась ему хорошей, если удавалось положить в кошелёк связку-другую монет. Стоило Пэй Сину прослышать, что в соседнем уезде неурожай и люди с голоду умирают, как он вёз туда на продажу лежалую муку. Брызгал водой, чтобы весила больше, да ещё подмешивал в каждый мешок рубленую солому. За корзины, тростниковые веера и верёвочные туфли расплачивался горстью риса. Не гнушался торговать и живым товаром. На рис и муку выменивал у изголодавшихся крестьян их маленьких сыновей и продавал городским господам в услужение. Лицо у Пэй Сина было круглое, щёки и губы толстые, лоб крышей нависал над щелями глаз. Отбирая мальчиков посильней и поприглядней, Пэй Син набычивал свой выпуклый шишковатый лоб, раздвигал в ухмылке полные губы и говорил, хихикая: «Пусть затащат меня бесы, когда умру, в самый дальний угол ада, если не разоряюсь из-за вас, почтеннейшие. От лишнего рта освобождаю вашу семью». А однажды торговец на такое дело решился, какому и названия не подобрать.

      В тот день он быстро распродал в городе весь товар, скупленный за гроши у крестьян, и не стал дожидаться, пока схлынет дневная жара. Взобрался в плетёную повозку на двух колёсах, похожую на корзину без крышки, взмахнул бамбуковой палкой, и впряжённый в повозку мул неспешно затрусил привычной дорогой. Посёлок, где жил Пэй Син, ни городом нельзя было назвать, ни деревней, и путь до него лежал неблизкий. Особенно долго мул тащился в жару, а солнце как раз висело посередине неба, поблёкшего из-за зноя; и ни пеший, ни конный в этот полуденный час не приминали дорожную пыль. Пэй Сину и дела мало. Он подгрёб под себя солому, разбросанную по дну, и развалился, словно на мягкой постели. Набитый доверху кошелёк приятно оттягивал пояс. Медные кругляши монет с отверстиями посередине, чтобы нанизывать на верёвку, бренчали при каждом толчке. Под этот сладостный звон Пэй Син приготовился мирно вздремнуть, предоставив мулу свободу, как вдруг кусты на обочине разомкнулись, мелькнули полы красного шёлкового халатика, расшитого бабочками и цветами, и на дорогу выбежал мальчик. Круглое личико раскраснелось от бега. Глазёнки под кустиками бровей сверкали, как чёрные камушки в ручейке.

      Появление пригожего, нарядно одетого мальчика на пустынной дороге, вдалеке от жилья могло показаться наваждением или чудом. Но Пэй Син в своих бесконечных разъездах привык к неожиданностям. Он придержал мула и вылез на землю.

      – Сразу видно, что молодой господин из благородной семьи, – проговорил он с ухмылкой и быстро огляделся по сторонам. – Однако по виду вам лет шесть или семь. Как же случилось, что вы оказались здесь без служанок и няни?

      Мальчик сложил ладони под подбородком и вежливо поклонился. Перевязанные красными нитями хохолки у висков, оставленные, как положено в детской причёске, на выбритой головёнке, нацелились, словно козлиные рожки.

      – Убежал от них ненадолго, – прокричал мальчик весело. – Скоро обратно вернусь.

      – Для чего вам себя утруждать в такую жару? Я торговец – не разбойник из вольного люда. Мой мул, хоть и старая кляча, быстро доставит вас к самому месту. Служанки, должно быть, с ног сбились, разыскивая пропажу.

      Вдалеке в самом деле раздались испуганные голоса.

      – Слышите? Залезайте скорее в повозку. Я помогу.

      Толстый торговец, разъезжавший в корзине на двух колёсах, напоминал своим обликом бога долголетия Шоусина. Шоусин всегда изображался с выпуклым шишковатым лбом и добродушной улыбкой. Мальчик немного подумал и подошёл. В тот же миг, прежде чем он успел догадаться, какая разразилась над ним беда, торговец подхватил его, словно куль, и бросил в повозку. Мальчик хотел закричать, но торговец заткнул ему рот пучком колючей противной соломы. Руки стянул верёвкой.

      Мул бежал долго. Повозка подпрыгивала на ухабах. Скрипели и дребезжали колёса. Из глаз мальчика катились крупные слёзы и размазывали припорошившую щёки пыль.

      Солнце пошло уже на закат, когда мул вкатил повозку во двор, окружённый двойной бамбуковой изгородью. Возле приземистого одноэтажного дома с бамбуковой крышей стояла и кланялась женщина. В отличие от толстяка торговца женщина была длинная и тощая, как ссохшийся стручок.

      – Смотри, уважаемая жена, что за птенчик угодил в мои сети, – с ухмылкой сказал Пэй Син. Он вытащил пленника из повозки, освободил от кляпа и поставил на землю.

      Женщина устремила на мальчика колючий, недобрый взгляд.

      – За расшитый халатик выручишь связку-другую монет, а с самого невелик прок. Мал да изнежен – какой из него работник?

      – Скройтесь с глаз, черепашьи отродья! – закричала вдруг женщина. Окрик относился к двум одетым в рваное мальчикам, выглянувшим из приоткрытой двери пристройки, похожей на помещение для скота.

      Услышав голос хозяйки, мальчики скрылись.

      – Ошибаешься, уважаемая, – хихикнул Пэй Син. – Детей у нас нет, будет вместо