Мой брат – моя истинная пара. Анна Мичи

сердце затрепыхалось, как пришпиленная иглой бабочка. От его взгляда кружилась голова. Ощущая себя совсем маленькой, я только молча изучала его лицо. Густые тёмно-рыжие брови, сейчас свирепо нахмуренные, прямой нос с едва заметными веснушками на переносице и рядом, крепко сжатые, до перекатывающихся желваков, челюсти… упрямо сомкнутые губы, упругие на вид. Интересно, какие они на вкус.

      Я нервно облизнула свои губы. Снова уставилась ему в глаза:

      – Я… хотела тебе кое в чём признаться. На самом деле я…

      Я не твоя сестра.

      Я дух из другого мира.

      Я, как это называется у нас, попаданка.

      Боже, да что ж всё звучит-то так неуверенно? Неуверенно, неубедительно, как-то по-идиотски очень звучит!

      – Я, кажется, потеряла память…

      – Потеряла память? – повторил он с паузой, не скрывая недоверия. – Ты, по-моему, потеряла… что-то другое.

      Это он так вежливо заменил выражение «последние мозги»? Я пожала плечами. В принципе, он прав, даже отрицать сложно.

      – Нет, правда. Я помню обрывками. Кое-что из детства, – то, что успела подсмотреть из воспоминаний Эсуми в основном, – кое-что из недавнего… но очень мало. Я… я не помню даже, почему мы поссорились.

      Райен отпустил меня. Отошёл и прислонился к другому стеллажу, скрестил руки на груди и стал смотреть на меня непонятным взглядом.

      – Поссорились? – усмехнулся криво. – Что, забыла, и как отравить меня пыталась? А проклятие повесить?

      Я замерла. Вот так так. Это уже не очень похоже на обычную братско-сестринскую ссору.

      – Я правда пыталась тебя отравить? Когда? За что?

      – Ты серьёзно? – кажется, в его голосе промелькнула лёгкая растерянность. – Не понимаю, что ты опять задумала. Ладно, хорошо. Пыталась, пару лет назад. Хорошо, я заметил, как ты добавляешь в мой чай эукалию.

      Эукалия… ещё бы знать, что это такое. Местный цианистый калий?

      Райен продолжал:

      – Для меня до сих пор загадка, почему ты надеялась, что сможешь выйти сухой из воды. Или думала, родители замнут эту историю? Я вообще не понимаю иногда, у тебя в голове мозги или сплошная вата.

      Что тут ответишь. Я тоже не знала, чем руководствовалась Эсуми.

      – И… вы не выяснили, в чём было дело? Ты ей… ты мне что-нибудь сделал, что я пошла на такое?

      Райен нахмурился:

      – Раз уж ты так хочешь это услышать, я думаю, ты сделала это из-за Лероя. Не знаю только, это он тебе вложил в голову эту идею или ты сама додумалась.

      – Господи… а что потом? Меня наказали? Почему я не в тюрьме за покушение на убийство? И кто такой этот Лерой?

      «Брат» посмотрел долгим взглядом. Вздохнул, расплёл сложенные на груди руки, ожесточённо взлохматил короткие рыжие волосы. Посмотрел в сторону коридора, как будто надеялся, что кто-то придёт и избавит его от необходимости продолжать беседу. Но из полумрака и тишины, охвативших старую библиотеку, никто не спешил появляться.

      – Не в тюрьме ты потому, что я никому не сказал, – наконец нехотя признался Райен. – Ты умоляла молчать и клялась,