Бар Чеширски. Первое дело. Даниил Заврин

сэр, Старски – это пёс, а дело кота должен вести кот. Разве вы не знаете, как псы относятся к кошкам, к тому же, Старски небольшого ума.

      – О боже, я сейчас перегреюсь. Да откуда ты такой взялся, Чеширски? Старски у нас уже пятнадцать лет работает.

      – Сэр, поверьте мне, пёс вовсе не решение этой проблемы. Поручите это дело хотя бы Полли.

      – Так! Либо ты сейчас уходишь, либо ты кладешь на стол жетон. Или я тебя переведу. Ты что удумал, щенок, ты решил меня учить, как работать? Да знаешь, где твое место?

      Иголки капитана быстро поползли вверх, и морда покрылась испариной. Он тяжело облокотил лапы на стол и, едва не переваливаясь, заорал.

      – Пошёл вон отсюда, щенок.

      – Уж тогда бы – котенок, сэр, – подметил Бар, увернувшись от таблички капитана.

      Когда он закрыл дверь, то никто в комнате и глазом не повел на крик капитана. Казалось, этого даже никто и не заметил. Только сидевший перед ним Джереми вяло улыбнулся и медленно поднялся со стула.

      – Значит, сам поговоришь, да? И как успехи?

      – Ты все слышал. Зачем этот вопрос?

      – Эх, молодежь. Зато вперед меня побежал. Ладно уж, посиди тут, пока я с капитаном поговорю. Только скажи, у него иголки вылезли?

      – Немного.

      – Боже, я такое один раз видел, и как ты ухитрился его так быстро вывести? Чеширски, у тебя талант, уверен, что ты быстро станешь капитаном, так как ещё пару таких бесед и старика хватит инфаркт.

      – Сейчас тебя инфаркт хватит, если не перестанешь глумиться!

      – Эй, мы в одной упряжке, так что не багровей. Дядя Джереми сейчас всё исправит. Если, конечно, ты снова в кабинет не войдешь. Он, кстати, тебя не уволил?

      – Нет. Табличкой кинул.

      – Табличка – это хорошо, – задумчиво сказал Джереми, направляясь к кабинету.

      Когда дверь закрылась, то барсука практически не было слышно, в то время как Освальд почти сотрясал свои голосом стены. И всё же, судя по тому, что голос капитана стал стихать, Джереми что-то говорил и, более того, он был услышан. А спустя десять минут он вышел из кабинета, как всегда, в приподнятом настроении.

      – Вот и все, теперь дело пока ещё за тобой, мой славный кот.

      – Как ты это сделал?

      – Обаяние, этому не учат в полицейской академии. И ещё, Чеширски, крайне рекомендую больше не открывать кабинет капитана с помощью ноги. Надеюсь, с возрастом ты поймешь, что это вредит карьере.

      – Так ты же сказал, чем скорее инфаркт, тем быстрее должность.

      – О господи! Чеширски, ты же понимаешь, что, говоря о доведении капитана до инфаркта, я шутил? На самом деле важно быть более лояльным к начальству, особенно поначалу.

      – Я поработаю над этим, – несколько мягче сказал Бар. – А теперь? Мы едем к крысам? Точнее, к их главарю Мордоку?

      – Ох, Чеширски, Чеширски, – обнял его Джереми за плечо так, как будто они тысячу лет были самыми сокровенными друзьями. – Какой же ты неугомонный. Давай лучше немного подумаем, прежде чем куда-то ехать.

      – У нас мало времени, Джереми. Хайнлайн сейчас в тюрьме, надо его