В тени больших вишневых деревьев. Михаил Леонидович Прядухин

бражки, шлифанув ее хорошим Пакистанским чарсом, и теперь, Сергей, слабо соображая, что происходит вокруг, пытался приготовить обед. Еще пару недель назад, после такой посиделки, он легко бы прыгал по варочному цеху, но теперь, его «моторесурс» был на исходе: все плыло в глазах, и голова совершенно отказывалась работать. Завтрак, каким-то чудом прошел, хотя он смутно помнил, как он его готовил, да и он, если честно, не пытался этого делать. Раз никакой офицер «не подъехал с предъявами», значит, все прошло нормально.

      Вот так, пошатываясь, он шарахался между пятисотлитровыми котлами, смотря мутными газами на наряд по столовой, что то ему говоря, и одновременно мечтая: «Эх, загаситься бы где нибуть, и проспать суток двое-трое, кряду, не вставая». В его мечты о сне, непрерывно вмешивался свист предохранительного клапана, который истошно шипел и свистел, выпуская струю пара вверх, сбрасывая избыточное давление, кипящего внутри котла, горохового супа.

      «Ладно, сейчас дорежу картошку, тогда открою котел, и ты заткнёшься», – мысленно, заговорил Серый с клапаном. «Под давлением быстрее свариться горох, если что. Свисти, хоть засвестись, меня этим не прошибешь», – продолжал он свой диалог, хотя, свистящая железка, вряд ли читала его мысли, и поэтому, не обращая внимания на его аргументы, продолжала выть на весь варочный цех.

      Дорезав картофель, и слив воду, с пятидесятилитровой кастрюли, Пожидаев потащил ее волком, по полу, к свистящему котлу. Став на бетонный приступок, он начал снимать запоры с крышки, намереваясь забросить картофель в суп, и при этом продолжил прерванный «разговор»:

      «Ну что, все воешь? – спросил он клапан, и не дожидаясь ответа, добавил. – Ну-ну, ваша песенка спета. Сейчас будет фокус-покус: раз, два, три – закрой свой рот», – и в этот момент, Сергей, открывает последний запор…

      Сплошной туман в голове у Пожидаева, застлал в его разуме элементарную вещь, которую он знал как «Отче наш»: когда кипит гороховый суп в котле – то, необходимо, выключить пар, и минут пять, лить холодную воду, на крышку котла, для охлаждения ее, и только тогда, можно, осторожно, открывать. Горох, при варке, имеет свойство повышенного пенообразования, в следствии чего, наружу стремиться вырваться не только пар, но и кипящая вода…

      Тяжелая крышка, от бешеного давления, подлетела с огромной скоростью, и из недр котла, словно светло-желтый гейзер, вылетел гороховый суп, залив все вокруг, в том числе, и Пожидаева… Какие-то секунды, Сергей не понимал, что произошло, он так и продолжал стоять на бетонном приступке, но то, что что-то произошло, его затуманенный мозг, все же, осознал. Окинув себя взглядом, и увидев, подымающийся пар от своего ХБ, и полу разваренные горошины на нем, Сергей понял, что полностью облит кипящим супом. «Немедленно в холодный душ», – это первая мысль, которая осенила его затуманенный разум.

      Как спортсмен стартует с низкого старта, после выстрела судьи, так Пожидаев кинулся от котла, но тут же поскользнулся, и растянулся на бетоном полу. Боль, словно гналась за ним, и как только он