Под солнцем Лилит. Дмитрий Смирнов

его не перебивать аппетит и потерпеть ещё немножко. Это «немножко» постепенно довело его до такого состояния, когда за хороший сочный стейк с гарниром он, наверное, мог отдать свой байк.

      Выдрессированный официант, выслушав в полупоклоне гастрономические пожелания присутствующих, убежал на кухню исполнять заказ. За столом потекла беседа на общие темы: «как доехали?», «как вам тут жилось без нас?», «я за вас скучала», «мы в этом году рано», «людей ещё не так много»…

      Через пару минут на столе материализовались напитки. Принесли воду, колу, коньяк и вино. Слуга налил из бутылки два бокала красного полусладкого для дам и две рюмки коньяка для мужчин. Все дружно чокнулись и выпили за приезд.

      Демидов закусил долькой лимона и откинулся в кресле, ощущая, как жгучее тепло достигло желудка. Оксана взяла лидерство в разговоре и теперь сообщала гостям о том, как идут дела в ресторанном бизнесе в этом сезоне, проводила параллели с прошлым. Демидов всматривался в неё и пытался понять, кого она ему напоминает…

      Наконец дошло. Именно так, по его мнению, выглядела бы Барби, если бы ей перевалило за сорок. Возрастная Барби. Оценивая, он всё-таки пришёл к выводу, что для своих сорока четырёх лет и четырёх детей от трёх мужей (количество лет, детей и мужей успел шепнуть ему на ухо Валера) она смотрелась достойно: со вкусом одетая, ухоженная, с хорошо уложенными длинными выбеленными волосами, красивым маникюром. Наверняка, умеющая управлять людьми, делегировать полномочия, принимать решения. Бизнес-леди. Когда Оксана отлучилась от стола по какому-то производственному вопросу, Демидов проводил взглядом её призывные широкие бёдра и попу, обтянутую модными клетчатыми штанишками. Он понял, почему у неё столько детей и мужей.

      Принесли еду, аллилуйя. Перед мужчинами поставили в керамических тарелках красный дымящийся борщ с мелко нарезанным зелёным укропом. В креманке принесли сметану, в плетёной корзинке нарезанный мягкий хлеб. Густо поперчив борщ и бросив туда ложку густой сметаны, Демидов принялся уплетать. После целого дня голодухи это действительно было изумительно вкусно, и он откинулся на спинку стула и смог снова адекватно принимать входящую информацию только тогда, когда увидел дно тарелки.

      К декоративному заборчику, отделяющему террасу от улицы, приблизился бомжеватого вида поэт и попытался почитать вслух для их столика свои тонкие лирические стихи. Подошедший охранник прогнал его. Сидящие напротив Полина и Оксана обсуждали какие-то родственные дела. Андрей обратил внимание на то, что у тёти и племянницы одинаково густые гривы волос. «Семейное, – подумал он. Но тут же вспомнил фото покойного Полининого брата, которое она показала ему на смартфоне. – Странно, почему тот был лысый, как колено воробья?»

      – Ну как? Понравилось? – поинтересовалась Полина на полпути застрявшая со своей солянкой из-за разговоров с Оксаной, которая ничего не ела после шести.

      – Это было