Мстигой. Бабай – друид

кивнул:

      – Самое то – для мя, Микола. Кузница – самое то…

      Микола оценил уважение в словах странника и расслабился. Даже присел тоже на землю. Потом спросил:

      – А ты, молодой…. По какому делу к нам сюда..? Не из офеней… не по торговому делу, то исть… не воин, хотя похож… пеший опять же…

      – Я – изгой, уважаемый… В приймаки не пойду, ежли чо… ни к кому… и служить не буду… никому… Отдохну вот у вас… к Глебу вашему в Чернигов схожу… там видно будет…

      Микола опять вытаращился:

      – К Глебу..? Эт к князю нашему, то исть..?

      – Ага. К нему…

      – Ага… Што ж… дело… к князю… што ж… да…

      – Нет. Не к князю дело у меня… просто он может знать… про моё дело… вот и спрошу…

      Микула крепился некоторое время… потом не выдержал:

      – Мил-человец… Да, тебя на порог гридницы его не пустят даже..! В плети сразу – токо близко к его гридням подойдешь ежли… Чо уж о самом Глебе грить-то..!!

      – Зазнался, стал быть…

      Микула даже руками всплеснул от пораженности:

      – Да – не то слово..! Чванится – што там стольный киевский Владимир…!

      Мстигой усмехнулся и загадочно ответил на это:

      – Ну… хто высоко поднялся – тому дольше падать будет… ежли чо… когда-то… и всем…

      Микула пораженно рассматривал собеседника несколько мгновений… потом вдруг тоже усмехнулся:

      – И верно… Хорошо вам… северным… Вы человецами остались… вольными… даже в речах…

      – А вы..?

      Микула только рукой обречено взмахнул в ответ. Потом сказал:

      – А мы – подневольные совсем… аки рабы какие… холопы по-нонешнему… приписные к попам…

      Несколько часов Мстигой отдыхал на опушке леса в тенечке… Потом пришел Микула, как сговаривались, и проводил его за лесок в брошенную кузницу и показал там всё…

      Мстигой ходил за своим провожатым и удивленно хмыкал… Кузница и всё хозяйство оказались не разграбленными и в полном порядке – как будто бывший хозяин просто ушел куда-то на время. Только живности в хлеву и в подворье никакой не было само собой…

      В кузнице был идеальный порядок и много запасов самых разных для ремесла сего. В последнюю очередь они осмотрели хату-мазанку, состоявшую из четырех комнат. Потом вышли на крылечко и присели на нижний приступочек там.

      – Я детскую видел комнату… много детей у него было..?

      – Пятеро. В монастырь забрали всех. А жинку его вместе с ним… порешили…

      – За што?

      – За Веру. Не схотел креститься, как все мы… Получелик Лютый самолично его… и её… саблей… прикопать велел… но мы потом тайком на кроду их выкопали… как положено… мы всех выкапываем… потом… токо домовины оставляем на месте… опять закапываем… на всякий…

      – И хто сей «получелик Лютый»..? Из Вышатовских подручных..?

      – Што ты..? Вышата – справный есаул… Он со своими токо дороги блюдет и границы, а расправы Получелик тварит… За то и прозвище тако – саблей любит головы сносить по челу пополам аккурат…