Это внутри. Наташа Михлин

Тай взглянул и покачал головой.

      – Это не моя.

      Таня усмехнулась и повесила куртку на перила крыльца.

      – Извини. Наверное, кто-то из рабочих оставил.

      – Ничего. Спасибо за заботу. Налью тебе воды со льдом, – он гостеприимно раскрыл дверь.

      Таня вошла в гостиную и огляделась. У стен были сложены доски и зеленоватые упаковки листов гипсокартона. Лампа холодильника подсветила лед за стеклом, на мгновение превратив воду в золотистые коньячные сполохи. Тайлер протянул ей стакан, другой взял сам. Она промокнула губы ладонью, на языке таяла гладкая льдинка.

      – Чувствую себя снежной королевой, пусть и ненадолго, – улыбнулась Таня.

      – Повезло. Мне вода не помогает, пью скорее по привычке. В такое время жалеешь, что в штате всего двести пасмурных дней в году, – проворчал Тай.

      – Я могу остаться и охладить тебя немного, если хочешь.

      Хупер усмехнулся и со стуком поставил запотевший стакан на стол.

      – Благодарю за предложение. Но моя кровать рассчитана на одного.

      Он подошел к двери и распахнул ее, показывая, что разговор окончен. Таня подняла брови и проходя, мимолетно коснулась его груди, смело взглянула Таю в лицо.

      – А кто сказал, что необходимо ограничиваться кроватью?

      Тайлер нахмурился и, взяв ее за плечи, мягко отстранил.

      – Я сказал “нет”. И этот ответ окончательный.

      Еще мгновение она рассматривала его, потом сверкнула улыбкой.

      – Как скажешь, солдатик.

      Взревел мотор, по листьям застучал гравий. Тайлер задумчиво постоял на крыльце, потом вспомнил, что оставил несколько больших чурок у поленницы во дворе. Он зажег фонарь позади дома, проходя мимо сарая, подхватил увесистый топор и принялся за работу.

      Спуская машину по темной дороге, Таня резко крутанула руль, шины с жалобным скрипом проехались по асфальту.

      – Что с тобой, а? – спросила она сама у себя по русски, – ну что ты так бесишься? Ты честна с ним, он честен с тобой. Нет повода возмущаться…

      И она вновь выехала на шоссе.

      ***

      Старая избушка торчала на обрыве обломанным зубом. Много лет назад она была жилищем оператора канатной дороги, провисшие ржавые тросы тянулись к противоположной стороне ущелья и терялись в густых зарослях орешника. Летняя зелень щедро покрыла горы, водопады древесной листвы скрыли острые каменные грани, изумрудные волны хлынули в долины и оставили засохшую пену лишайника на отвесных склонах.

      Нижняя часть дома покрылась мхом, с крыши спускались нежные ростки розового вьюнка. У ближайшего дерева в каменном резервуаре тихо журчала талая вода, вытекая из металлической трубки.

      По отлогому плечу горы к хижине спускался человек. Лицо и одежда были покрыты разводами въевшейся каменной пыли. Подойдя к дому, он сбросил рюкзак с пристегнутой каской, расстегнул тяжелый пояс и долго плескался в ледяной воде маленького гранитного бассейна.

      В окне шевельнулась занавеска, дверь скрипнула. На пороге показалась белокурая девочка с полотенцем в руках.

      – Ну как