Молодые Боги. Angel Delacruz

мощной машины покупал со значительной скидкой на торрентах. И это мое увлечение уже в Красноярске на новой работе начало приносить очень неплохие деньги.

      Это все к чему: мне был знаком шрифт надписи! На одном из мероприятий студенческого научного форума я видел его в описании инновационного проекта…

      Под ногу, возвращая в реальность, попалось гнилое яблоко. Ступня проскользнула, и я взмахнул руками, удерживая равновесие, – надпись, стоило лишь отвести от нее глаза, исчезла. Наткнувшись на плечо собрата по несчастью, купленного Джонсом вместе со мной варвара, я вздрогнул, ожидая реакции конвоиров. Но те даже не обратили внимания – продолжали двигаться через толпу.

      Раб, которого я толкнул, неожиданно едва приметно поклонился.

      – Молодой господин, – произнес он извиняющимся тоном.

      Я же раб. Почему «господин»? И еще я аркадианец. Почему стою три миллиона, в то время как стоимость обычного раба триста сестерциев? Я умер, мне же в голову выстрелили. Но почему я жив? И как мне найти Катю?

      Стоило задуматься, как навалилось невероятное количество вопросов, на которые пока не было ответов. Стараясь отвлечься, я принялся рассматривать своего спутника. Высокий, едва ли не на две головы выше меня, свалявшаяся от грязи рыжая борода лопатой. Грубое, но откровенно бесхитростное и простоватое лицо, волосы заплетены в две косы. Торс его был хаотично исполосован множеством шрамов – самых разных: следы от рваных, резаных и колющих ран. Легионер? Гладиатор? Или разбойник с большой дороги?

      – Как тебя зовут? – поинтересовался я негромко.

      – Кельтилл из Агединкума, молодой господин.

      – Почему ты называешь меня господином?

      Вопрос поставил собрата-невольника в тупик. Он даже столкнулся плечом со встречным прохожим в яркой тунике – пошатнувшимся и обрушившим нам вслед поток брани.

      – Потому что ты аркадианец, господин, – выдал наконец Кельтилл как само собой разумеющееся.

      Информативный и познавательный для меня ответ.

      Через некоторое время городской пейзаж изменился – улицы раздались вширь, толпа поредела. Праздношатающиеся граждане и спешащие рабы исчезли, над головой зазеленели кроны деревьев, высаженных по обочинам мощеной мостовой, теперь круто поднимающейся по склону холма. Мы двигались уже по элитному району, проходя мимо глухих заборов с небольшими воротами типичных для римской эпохи городских особняков.

      Мой новый владелец Джонс явно не принадлежал к верхним слоям местной элиты, подумал я, когда мы остановились у одних из ворот. Мы были у подножия холма – а самые дорогие и роскошные особняки располагались дальше и выше по улице. Тот, в который вошли мы, откровенно говоря, не поражал убранством. Миновав небольшой вестибюль под тяжелым взглядом вооруженного коротким мечом охранника, мы оказались в атриуме – большом и самом главном помещении особняка. В центре находился неглубокий имплювий – бассейн для сбора