Записки художника-архитектора. Труды, встречи, впечатления. Книга 1. И. Е. Бондаренко.

декабря, в канун именин, на дому служилась всенощная. В зале, в переднем углу, ставили стол, покрытый белой скатертью, на нем восковые свечи, [а перед ним] – небольшой коврик для священников. Учитель приходского училища являлся с небольшим хором мальчиков-певчих. Отец выстраивал в порядке нас, детей, впереди, чтобы не шалили, сзади приказчики, дворник, кучер и кухарка.

      А на другой день по пригласительным билетам съезжались родные и знакомые, чинно сидели до ужина на стульях у стен, в гостиной на диване располагалась моя крестная мать в своем пышном шелковом платье, тетки, свахи, кумушки и угощались церемонно вареньем с блюдечек, чай разносила мать в маленьких чашках. На преддиванном столе – поднос с орехами и пряниками, конфет не водилось.

      В зале гостей просили к столу с винами и закусками, а под столом помещалась корзинка пива в двадцать бутылок для дяди Александра Васильевича, он водки не пил.

      Затем ужин с бланманже[83] с миндальным молоком по случаю рождественского поста. Появлялся старший брат мой от первого брака отца, его любимец, тогда уже молодой человек, помогавший отцу по торговле, но совершенно спившийся среди приказчичьего мира и, в конце концов, погибший от пьянства. Он был красив, с приятным голосом, франтовато одевался, недурно рисовал и отлично играл на гармонике.

      Тетки, подкрепившись «лиссабонским», приготовлялись петь. («Лиссабонское» – это неизвестно из чего выделывавшийся в Казани наспиртованный напиток, вроде сладкого красного.) Брат Михаил, уже выпив с приказчиками, которым также выставлялось угощенье (при отце он не смел пить), начинал на своей «итальянке трехрядной»[84] репертуар народных песен. Мои тетки хорошо пели «Выйду ль я на реченьку», «Во лузях», «Не одна во поле дороженька»[85] и обязательную мерзляковскую песнь «Среди долины ровныя»[86]. Отец же неравнодушен был к мелодии песни «В одной знакомой улице я помню старый дом…»[87], он подпевал от чувствительности и от возлияний вакховых, проливая слезу умиленья на свой шелковый клетчатый жилет.

      Улица старой Уфы. Фото 1900-х гг.

      После ужина мужская компания играла «в стуколку» (род упрощенного «банка») на медяки, отец в карты не играл, ходил и потчевал, прося «к столу».

      Приходило Рождество.

      Ранним утром, еще до света, раздавалось пение разноголосых мальчишек-славильщиков[88], нарушалась тишина дома, но это было лишь увертюрой праздника. Отец соблюдал пост и целый день «до звезды» в сочельник ничего не ел, чтобы вечером съедать большой кочан кислой капусты, запивая квасом.

      Славильщики поощрялись.

      – Поди спроси, сколько их?

      – Десять человек.

      – Большие есть?

      – Трое.

      – Мальчишкам по две копейки, большим по пятаку.

      За одной группой приходила другая, были и сказители «рацей» (духовных стихов).

      А в кухне топится печь, мать хлопочет, жарится что-то большое и напекается куча

83

Бланманже – десерт, желе из миндального или коровьего молока, рисовой муки или крахмала, сахара и специй.

84

Имеется в виду «Тальянка» – один из типов русских гармоний, у которого высота звука меняется в зависимости от направления движения мехов.

85

Автор перечислил три русские народные песни.

86

В 1810 г. профессор Московского университета А.Ф. Мерзляков написал стихотворение «Среди долины ровныя», ставшее широко известной песней. По разным источникам авторами музыки назывались Д.Н. Кашин, О.А. Козловский, С.И. Давыдов, одна из музыкальных вариаций песни была создана М.И. Глинкой в 1826 г.

87

Имеется в виду песня «Затворница», стихи Я.П. Полонского (1846), музыка Н.И. Казанли.

88

Славильщики своим пением прославляли Рождество Христово.