Чудо света. Владимир Фёдорович Власов

вдруг открылась заснеженная поляна, упирающаяся в конусную скалу. Эта скала и представляла собой вершину горы.

      Я обернулся и увидел порозовевшее лицо моей ненаглядной красавицы, ее нежная кожа щек и лепестки губ хранили на себе утреннюю свежесть розы. Ее темные волосы контрастировали со снежной белизной поляны, а лучезарные глаза излучали радость. Я впервые за все утро посмотрел на нее прозревшими глазами и увидел вновь ее красоту, ту самую, которой она поразила меня в первый же вечер нашей встречи. Не то, чтобы я не любовался ею все утро еще у подножья горы, постоянно ловя взглядом ее плавные мягкие движения. Я и потом не отрывал глаз от ее штормовки и вязанной шерстяной шапочки, когда она шла впереди меня, поднимаясь по склону. Но что-то меня постоянно держало в напряжении.

      Возможно, обостренное чувство опасности или ожидание трудных испытаний и моя боязнь оказаться не на высоте. Но сейчас, когда эти трудности временно отступили и самые опасные места оказались позади, я мог расслабиться и всей душой предаться моему чувству, погружая себя в сладостное состояние восхищения предметом моего тихого любования.

      Иван, дав нам немного передохнуть, прошел вперед, чтобы разведать дорогу и проверить глубину снежного покрова поляны. Мы остались вдвоем. Дина, сидя на снегу, повернулась вполоборота и улыбнулась, озарив меня каким-то внутренним светом.

      – Как вам здесь нравится? – спросила она тихим голосом.

      Ее темные глаза проникали мне в самую душу.

      – Восхитительно! – воскликнул восторженно я.

      – Тсс, – Дина приложила палец к губам и чуть слышно сказала: – Здесь не нужно говорить громко, а то горная фея может рассердиться.

      – А что, мы уже находимся в царстве горной феи? – шепотом спросил я.

      – Да, – молвила она, – фея не любит шума. Когда в ее владениях громко смеются, кричат и не оказывают должного уважения, то она обрушивает на людей снежные лавины.

      – Неужели она такая недотрога, эта прекрасная горная фея? – лукаво спросил я.

      Мне до безумия захотелось поцеловать Дину в губы. И вдруг неожиданно для себя я стал читать стихи:

      Что может быть прекрасней, что может быть сильнее,

      Чем трепет нежной страсти к моей прелестной фее!

      Бродить среди прохожих, желая с милой встречи,

      В осенний непогожий иль ясный тихий вечер…

      Искать уста любимой, глядеть ей нежно в очи,

      В момент неповторимый, средь зимней темной ночи…

      Очнуться от объятий, совсем от неги пьяным,

      С душою, полной счастья, весенним утром ранним…

      Иль в жаркий летний полдень, струи ручья минуя,

      Напиться из уст томных безумным поцелуем…

      Что может быть прекрасней, что может быть нежнее,

      Чем трепетные ласки моей волшебной феи!

      И если сказкой дивной маг мир заворожил бы,

      Я без моей любимой и дня в нем не прожил бы.

      – Хорошие