Абордажная доля. Дарья Кузнецова

кораблем – таким же черным, почти невидимым, как броня убийц.

      Миновали шлюз, и я сумела нормально вздохнуть и даже почти убедила себя, что на этот раз не умру.

      Напрасно. Лучше бы умерла…

      – О-о-о, вот это добыча! Вот это кстати! А то у меня уже яйца сводит! – загоготал кто-то басом. Хохот подхватили еще несколько голосов.

      Бронированный небрежно сбросил меня с плеча. Ушибла локоть, колено, поясницу, но поспешила сесть и оглядеться.

      Это были люди, но сейчас подобное открытие не радовало. Меня обступили мужчины, одетые кто во что, но снизу, с пола казавшиеся одинаково высокими и массивными. И лица были одинаковыми. Не чертами – их роднило общее выражение веселья и предвкушения, от которых меня замутило, а сердце заколотилось где-то в горле.

      Я попыталась подняться. Один из них подошел, обхватил лапищей мой затылок, забрал в горсть волосы, потянул. Пытаясь избежать боли, я последовала за его рукой, вынужденно поднялась на колени – а вот дальше меня поднимать не стали.

      – Чур, я первый ее ротик пользую! – осклабился обладатель того самого баса. – Вот прямо сейчас и…

      – Остынь и отпусти девку, – оборвал его кто-то. Я попыталась скосить взгляд, но, кроме широкой плоской рожи баса, ничего не смогла увидеть. – Кто, с кем и в какой позе будет первым – капитан решит. Кроме того, ты же знаешь, старик не любит развлечений во время абордажа.

      – Ну мы ведь ему не скажем? – хихикнул рядом еще один голос – шакалий фальцет. – А девка цела останется. Почти…

      – Сопля, а ты чего скалишься? Тебе-то по-любому ничего не обломится, – буркнул еще кто-то.

      – Короче, капитан как хочет, а я… – опять заговорил первый, но его оборвал новый участник спора.

      – Зур, руки убрал, – сказал спокойно, негромко, уверенно.

      – А тебе-то чего, Клякса? – огрызнулся бас. Сжал кулак с моими волосами еще крепче, так, что у меня от боли выступили слезы. – Ты же живыми бабами не интересуешься!

      – Я сказал, руки убрал, – тем же тоном повторил Клякса, но уже, кажется, за спиной Зура. – Иначе я решу твою проблему с яйцами один раз и навсегда.

      Если бы я сейчас могла злорадствовать, я бы непременно это и сделала: ухмылка сползла с лица баса, зрачки испуганно расширились, а выражение морды стало обиженным, растерянным и очень напряженным. Кулак разжался, и я отшатнулась. Упала, в очередной раз ушибла копчик, но в коленях была такая слабость, что я даже не попыталась подняться. Страх отступил, появилось преждевременное пьянящее чувство облегчения из-за того, что неведомый Клякса подарил мне несколько минут передышки и еще немного я поживу, побуду… в своем уме. От одной мысли о возможном развитии событий без вмешательства моего спасителя перед глазами появлялись темные пятна, предваряющие близкий обморок.

      – Эй, спокойно! Ты совсем рехнулся? – Зур дал петуха: похоже, храбрым этот басовитый здоровяк был не всегда.

      – Что, выходит, проблема стоит не так остро? – насмешливо