Золотой ключ, или Похождения Буратины. Михаил Харитонов

Поговаривали, правда, о её связях в таких кругах, о которых даже циничная и небрезгливая Мирра Ловицкая отзывалась исключительно дурно. Сама Бекки относилась к этим сплетням по-деловому: когда нужно – усиленно намекала на свои особые знакомства, в остальных случаях – демонстративно оскорблялась на любые намёки.

      К выбору друзей, визитам и так далее Бекки относилась тоже по-деловому. Она могла влететь в любую компанию как тёплый весенний ветер или как маленький ураган, удивить, рассмешить и внести сумятицу. Однако ж Альбертина не могла припомнить ни одного случая, когда визит Бекки не имел бы какой-нибудь простой и ясной практической цели.

      Тем временем Бекки, вдоволь насмотревшись на своё отражение – благо, она была, как и большинство твайлайтов, стеклоустойчива – хорошо просчитанным движением скинула шляпку с головы.

      – Нет, это не то, – грустно сказала она и наступила копытом на нежную соломку. Та захрустела. – Я в ней выгляжу мило и дёшево, – приговорила она шляпку, нагнулась, взяла её зубами за край и принялась задумчиво жевать.

      – И сколько это стоило? – Аля понимала, что Бекки ждёт именно этого вопроса, и решила не тянуть, а подыграть, чтобы быстрее покончить с этим маленьким спектаклем.

      – Шестьдесят, – вздохнула Бекки. – Если верить Молли.

      Панюню сложила в голове два и два. Бекки явно имела в виду их общую знакомую, Молли «Гвин» Драпезу, старинную подругу Мирры Ловицкой, а вообще-то не только подругу. Итак, Бекки хочет показать, что у неё что-то есть с Гвин, раз та покупает ей дорогие шляпки. Впрочем, шляпка могла быть куплена и по другой причине – но вот растоптать и съесть такой подарок можно было только в том случае, если это дар любви, причём Бекки пытается подчеркнуть, что вожделеющей стороной является именно Молли… Допустим, а зачем это знать ей, Альбертине? Ага, Бекки хочет, чтобы она проболталась. Видимо, какая-то интрижка.

      – Ой, только маме своей не говори, – тут же и подтвердила все предположения Бекки. – Она может подумать…

      – Хорошо, скажу, раз ты просишь, – поняше надоело играть в эту игру. – Мартин, вон пошёл, – вспомнила она про лемура, который, пользуясь тем, что хозяйка отвлеклась, занялся обычным делом заняшенных – тихо молился. Разумеется, глаз на свою владычицу он подымать не смел и вообще вёл себя как подобает. Но всё-таки молился он именно на неё. Наказывать за это не рекомендовалось, а пресекать – следовало.

      Бекки проводила лемура подозрительным взглядом, что показалось хозяйке дома странноватым. Ещё более странным ей показалось, когда та повела мордочкой по направлению к кровати. Хозяйке пришлось подумать секунды три, чтобы понять, что именно имеет в виду подруга.

      – Наташка, брысь! – наконец сообразила она. – За дверь, сторожить!

      – Извини, – бросила Бекки, когда сука покинула помещение. – Я не хочу, чтобы это вообще кто-нибудь слышал. Даже электорат. Никаких ушей.

      – Это всё из-за Молли? – не поняла Альбертина.

      – Молли