Виновные. Анна Сулацкова

должно быть окно.

      Сосредоточья, пожалуйста, сосредоточься. Дыши. Паниковать нельзя. Дыши.

      Я лихорадочно повторяла про себя слова, как молитву, пока слева не заметила полоску света.

      Наверное это оно.

      Я быстро поднялась на ноги и побежала, стараясь дышать через нос. Так я меньше издавала шума. Как и говорил Мишка, окно было небольшое, но достаточного размера, чтобы мои плечи пролезли. Я упала на крышку мусорного контейнера, она прогнулось под тяжестью моего веса и я спрыгнула на асфальт.

      Лодыжки пронзила резкая боль и я прикусила губы.

      Живее, поторапливаю я себя, любая заминка может стоить тебе жизни.

      Я быстрым шагом удалялась прочь, и сдерживала желание бежать. Меня останавливало только одно.

      Совершенным незачем скрываться. Они не бояться. Они свободны.

      Я вышла из переулка, стараясь держаться в тени, я перешла на быстрый шаг. Но пролетающие мимо эробусы заставляли меня то и дело отворачиваться. Я разглядывала узоры на стенах зданий, пока фары с ревом не исчезали и я вновь не оказывалась в темноте.

      Впереди был самый освещенный участок, меня это пугало, но мне нужно было перейти дорогу. Она светилась желтым и скоро должен был загореться зеленый. Я опустила взгляд на свою одежду и у меня начали дрожать пальцы.

      Я осторожно коснулась огромного влажного пятна на своем пиджаке. Казалось, что я просто пролила на себя гранатовый сок. Я изумленно смотрела на свои перчатки, ставшие багровыми.

      Это кровь. Его кровь.

      К глазам поступили слезы.

      – Это она! – вдруг раздалось у меня за спиной, – Я тебе говорю, это точно та самая девчонка! – я сорвалась на бег, тишину спящего города нарушало только мое хриплое дыхание и скрип моих ботинок, – Стой! – слышала я через шум ветра в ушах.

      Я пронеслась мимо витрин магазинов, стекло на мгновение задержало мое испуганное отражение, а потом выхватило другие, когда я пролетела стрелой. Мои пятки отталкивались от асфальта, позволяя мне бежать быстрее.

      Легкие горели огнем и в голове начало шуметь. Но мне удалось оторваться от них. Я оглянулась и неожиданно налетела на совершенного. Точно в грудь. Всего секунду назад его там не было. Платиновая зажигалка с грохотом упала на землю.

      Шах и мат. Я проиграла.

      Я ощущала щекой шелковые лацканы его темно-синего смокинга. Чувствовала его удивленный взгляд, направленный мне в макушку. Слышала его хрипловатый голос, спрашивающий, всё ли со мной в порядке.

      Я подняла голову и столкнулась с бирюзовыми глазами Макса Москвина. Он ждал от меня ответа, его руки легли на мои плечи, как две тяжелые гири. Ещё секунду и мой позвоночник не выдержит и я рассыплюсь на мелкие фрагменты прямо у его ног.

      В этот момент я не чувствую к нему ненависти. Я вообще ничего не чувствую, кроме страха.

      Единственное, на что у меня хватило сил, это покачать головой.

      – В этот час детям не положено выходить на улицу, – я дернулась, тяжело и прерывисто дыша.

      Патруль. Там, где собираются аристократы, всегда много