Калки. История одного воплощения. Часть пятая. Том первый. Вячеслав Владимирович Камедин

нет больше веры.

      Кочевник был с непокрытой головой, и в ночи его длинные рыжие волосы казались черными. Его народ был весь рыжий, огненно-рыжий, как солнце, единственный тогда в мире, кто имел такой цвет волос… Кочевник встал, утёр слёзы и шатаясь побрел к своей юрте…

      …отогнув полог, он увидел испуганное лицо своей жены Дугдовы. Женщина держала двумя руками свой большой живот.

      – Пора? – с тревогой спросил Парушаспа. Дугдова кивнула. Её лицо искажала гримаса боли.

      – Я хочу пойти с тобой…

      В ответ Дугдова замотала головой:

      – Ты же знаешь, так велит наш обычай…

      …Парушаспа стоял на пороге юрты и смотрел, как фигура беременной жены, окутанная в бычью шкуру, удаляется от стойбища. Вот-вот и она растворится в антраците ночи. А она шла; обычай велел, предчувствуя роды, одной уйти от всех настолько далеко, покуда даже шаныраки юрт не станут видны. Она шла и шла, чувствую схватки. Её ноги подкашивались. Она скрипела зубами, собирая все остатки воли. Она плакала, но шла…

      … женщина разделась но нага. Выстлала шкуру на каменистый грунт. Легла. Рядом оказалась земляная ноздря, откуда время от времени исходила струя пламенного выдоха. Столб огня подымался в небо, и теплое марево искривляло звёзды… а быть может, это слёзы Дугдовы своей дрожью на роговице искажали небо.

      Взметнулся очередной выброс огнемёта – Дугдова закричала от схваток… Снова выхлоп – вновь она закричала. Всякий раз эти два великих события – выдох земли и выкрик женщины – совпадали.

      И вот! Рождение!

      Дугдова подняла голову. Между её разведенных ног, связанный еще с ней пуповиной, сам… на ножках… чуть шатаясь… стоял новорожденный. Она ожидала первого крика, но мальчик засмеялся…

      14

      – Ну, что ты делаешь? – зло шикнула Софья на подругу, заметив у себя расстёгнутую ширинку и пальцы, играющие с резинкой… – Что за шутки?

      Она привстала и застегнула. Жорик снова мило заулыбался. Он запустил указательный палец в свой пупок; у него был настолько большой живот, что палец вошел целиком. Затем вынул и понюхал его. Затем встал (они сидели в беседке, решетку которой обвил виноградник) и на удивление женщин просто повернулся к ним спиной, чтобы… пописять. Софья и Ленка услышали могучее журчание, мужчина стоял у решетчатой стены беседки и мочился…

      …в главной большой юрте собрались аксакалы. Они играли на домбрах и пели, ожидая возвращение жены с ребёнком вождя. Они были в черных чапанах, головы их покрывали малахаи из лисьих шкур. Они пели песнь, дабы Дугдова пришла с живым ребёнком:

      Прочь уйдите, злые дэвы!

      Помогите боги деве,

      что ушла одна сегодня,

      чтоб родить суметь ребёнка.

      Вы не троньте, злые волки!

      Вы умолкните, все толки

      накликающие беду,

      чтоб минули они ту.

      Ты иди, дитя, из чрева!

      Тужься, мучься где-то дева,

      где тебя не видим мы,

      и