Кланькины истории. Катерина Логинова

напасть на купающихся. Но, видимо, боялись. Само зрелище было устрашающим. Две дуры, резвящиеся в ледяной, бурлящей реке…

      Их с нетерпением ждали на горе. Тося и человек пять горячих абхазских парней. Тося грызла орехи, парни попивали чачу.

      – Тоса, а дэвочки… – Гоги сделал неопределенный жест у виска, – того?

      – Ну-у-у… Как сказать… – И Тося ничего не сказала. Она верила в женскую дружбу.

      Вскоре Любава и Кланька, гонимые страхом заболеть воспалением легких, вскарабкались на гору. Передохнули и отправились на экскурсию по окрестностям. Впрочем, хватило их ненадолго – страсть к купанию была непреодолима. И когда друзья довезли их до дома, Тося – друг всех домохозяек – осталась помогать по хозяйству, а Кланька с Любавой отправились на поиск какого-нибудь водоема. В итоге они отыскали ручей, истоптали его в поисках самого глубокого места и, разочаровавшись вконец, уселись на корягу и начали петь.

      В это время добропорядочная Тося строгала на кухне лук.

      – Тоса… – испуганно обратилась к ней дородная хозяйка. – Ты слышишь вой?.. Что это за вой!?

      – Ой, – Тося даже не изменилась в лице.– Это не вой. Это девочки поют.

      – У… – непонятно было, успокоилась хозяйка или еще больше испугалась.

      Первый в жизни автостоп

      На утро был намечен отъезд. Хозяйка собрала им три мешка орехов, мешок яблок и мешок овощей. Испекла пирог. До остановки это добро перетаскивал хозяйский сын.

      Из первого автобуса люди вываливались вместе со своей поклажей. В него не влезать не стали. Второй автобус (он же последний) был через полтора часа. Он даже не остановился. По сравнению с ним первый автобус был просторным, как бальная зала.

      Все это время Кланька и Любава танцевали и пели. У хозяйского сына от них болела голова. Он ужасно хотел домой. Но его ждали одного! И нужно было что-то предпринять, чтоб дорогие гости все-таки уехали.

      – Стоим на дороге до последнего! – отрезал он.

      Мимо проезжал сосед. Он посмотрел на своего молодого друга, все понял и согласился довезти драгоценный груз до трассы. А на трассе он мешки выгрузил, всех высадил и исчез.

      – Мнэ в другую сторону.

      – А нам что теперь делать? Ой-ей-ей! Тут ни автобусов тебе, ничего.

      – Голосуйте, может, кто подбэрет.

      – Подбирать нас еще… Связались с тобой, Любава, идейная ты наша!

      Любава и Кланька пошли вдоль дороги пытать счастья, а Тося осталась на мешках – сторожить. Кланька даже отдала ей свой нож. Машин не было. Иногда проносились переполненные тарантайки, из которых торчали чьи-то ноги. Крыши же тарантаек прогибались под тяжестью привязанной мебели, матрасов, баранов и прочих необходимостей. Останавливаться никто не спешил. Иногда проезжали джипы миротворцев. Не останавливались и они. Тося с мешками исчезла за поворотом. Любава и Кланька обреченно двигались вдоль дороги. Руки от непрерывного голосования затекали. Прошло часа два. Уже давно накрапывал дождь. Мысли о послезавтрашнем поезде угнетали. И за два дня пешком не дойти… Кланькины шлепанцы разодрались.