С тобой уйду. Анна Сулацкова

что догадалась накинуть на плечи кожаную куртку, вечером температура опустилась ниже нуля. Теперь мне стало понятно, почему водитель бросал на меня удивленные взгляды, не потому что я так хорошо выглядела…

      Мужчина вышел из машины, и я последовала за ним. По бокам узкой дороги, стояли высокие деревья, в глубоких оврагах росли кустарники ракитника. Вечер не заметно пробрался на землю и стал зажигать звезды по одной, начиная с планеты Венера.

      Даже там, всё не так просто, как кажется.

      Я хмыкнула, водитель открыл багажник и помог мне достать чемодан, поставив его на обочину. Я осторожно извлекла подарок Карла, картина пережила шестичасовую поездку

      – Что ж, – помявшись, мужчина всё-таки сел на водительское место. Я устало вздохнула, пора привыкать делать всё самой, – Вам не так далеко идти, – оправдывался он, попробовал бы сам нести чемодан на таких каблуках, а потом я бы его выслушала. Но он не был виноват в моей тупости, поэтому, прикусив язык, я молчала, – Всего доброго, – мигнув габаритными огнями, машина развернулась, и исчезла.

      Я огляделась, кругом не было ни души. Ухватив картину под мышку, я взяла за ручку чемодан, мысленно поблагодарив Бога, что взяла только один, второй обещала отправить Катя, как только я устроюсь на новом месте.

      Пыльная дорога никак не хотела кончаться, и я медленно продвигалась вперед. Какого черта я не послушала друзей, очередное «предчувствие» подруги грозило сбыться.

      Если бы я вдруг исчезла без следа в этом лесу?

      Наверняка, никто бы не стал устраивать по мне панихиду, ворчливо ответила я сама себе, какой в ней смысл? Катя была бы на меня так зла, что осталась бы сидеть дома, проклинать мою потерянную душу. А Карл… Карл это Карл…

      Через двадцать минут, мои икры горели от ходьбы, то вверх, то вниз. Каждый камень казался злейшим врагом. Я проклинала Дмитрия, себя и самого папу Римского. Решив передохнуть, я уселась на чемодан и, прикурив, дала ногам отдохнуть.

      Здесь было так тихо, только мое дыхание и тишина, ни одного звука со всех сторон: ни стрекотания кузнечиков, ни пения сверчков. Поздней осенью природа засыпала, это не так заметно в городе, как в этом забытом людьми месте.

      Тяжко вздохнув, я все-таки поднялась на ноги, глаза жгли слезы, волны жалости к себе накатывали на меня. Я боролась с желанием закрыться от всего мира и умереть прямо здесь, на этом чемодане в обнимку с картиной. Но я взяла себя в руки, не время для самобичевания, стиснув зубы, я продвигалась дальше, всё больше углубляясь в лес. Лунный свет хорошо освещал узенькую тропу, заросшую странной жесткой растительностью.

      Сначала я почувствовала запах, легкий аромат полыни, горьковатый и сладковатый одновременно. Чем ближе я подходила, тем отчетливее он звучал. А потом, я увидела ярко-голубое озеро, даже этот тусклый свет не мог погасить его насыщенного цвета. Казалось, художник опрокинул банку с краской.

      Когда-то я читала, что из-за большого количества сероводорода, которым