Солнце Тартарии. Повесть. Владимир Острин

книгами! – крикнул подросток, ожесточившийся на весь мир, и чиркнул зажигалкой.

      Тут же книга воспламенилась и хотя Бородин сразу ее откинул, огонь все же перекинулся на руки. От боли мужчина закричал, обматерив последними словами малолетнего негодяя, и принялся тушить руки о стену. Пламя погасло, но ладони, как прежде щиколотки, теперь тоже приросли к серому бетону.

      – Ах ты, маленький неблагодарный ублюдок! – крикнул Бородин и выругался, едва сдерживая крики о помощи. – За что ты так? Кто тебя таким вырастил? Разве не я строил дом, в котором ты теперь живешь?

      – Да если бы твоя воля, нас бы сюда никто не пустил! Мы сами взяли, что у нас теперь есть, – огрызнулся подросток и убежал, а у Серафима Серафимовича впервые за долгие годы к горлу подступили слезы.

      С тех пор жизнь его окончательно превратилась в страдание. Когда у Бородина в стену вросли руки, Ильшат окончательно почувствовал себя хозяином в доме и уже не боялся подходить к беспомощному человеку. Однажды даже подпалил тому усы, за что, впрочем, был больно укушен.