Записки офис-менеджера, или Приключения Шапки. Любовный роман. Евгения Хамуляк

вкладыванию знаний в светлые головы учеников. В частности, благодаря педагогу, а как теперь понятно, и философу, Галине Ивановне Войновой, владевшей восемью языками романской группы, не считая диалекты, объяснившей нам тогда принцип изучения по своей особой методике, находя все иностранные языки элементарными и даже примитивными для сознания советского человека, упоенного песнями русских гениев, перевести стихи и прозу коих на любой из перечисленных являлось непосильной задачей, даже в примитивном варианте.

      – Любой человек, знающий русский язык хотя бы поверхностно, легко овладеет любым из европейских, ибо все они произошли от русского, – уверяла учительница, чей характер и внешность соответствовали фамилии. – А капиталисты, – презрительно, по слогам, произносила она тогда нам непонятное слово, вскоре ставшее нашей реальностью, – понаписали себе учебнички со сказочками, что, мол, они являются колыбелью цивилизации, – поднимала она строго палец вверх. – А тот же французский как язык появился всего-то в шестнадцатом-семнадцатом веке, да и то со скрипом. Про другие я вообще молчу – синтетический симбиоз с рудиментами понаскрябали по сусекам! Элементарно не знают своей истории! Верят своим же россказням и мифам об уникальности и неповторимости, победе в неизвестной войне, – пыхтел разгневанный педагог, подразумевая развал великой страны, осколком которого являлась она и сотни тысяч других талантливых, никому не нужных в век мерчендайзеров и офис-менеджеров людей. – Поэтому, дети, запомните великую мудрость, изреченную классиком: «Никогда не врите сами себе» – и учите историю своей страны. Настоящую историю! – грозно помахала она новым учебником, пришедшим взамен советскому, – а не написанную врагами для вас.

      И действительно, совет мудрого учителя помогал, если рассматривать европейские языки как производные и однокоренные, задача упрощалась вдвое, стоит только присмотреться, что все они похожи, однообразны и безыскусно схематичны. А если провести связи с русским, так и вовсе можно перейти в стан славянофилов со всеми вытекающими патриотическими последствиями и никогда более не вернуться в свободное демократическое общество, где частная собственность и хруст зелененьких купюр делают (или сделали?!) (в плохом смысле этого слова) историю, науку и культуру. Свою и заодно нашу. Поэтому, не отходя далеко от кабинета айчи-директора (физической и психологической копии финдира, с промытыми мозгами об айчи-технологиях, бонусах, корпоративной этике и прочей белиберде, без которой наша страна еще в семнадцатом веке была самой крупной и мощной державой в мире, а вот с корпоративной этикой встала в стан полуголодных африканских колоний), я попросила здесь и сейчас перевести меня на должность секретаря. Вакансия висела еще с начала весны на доске объявлений.

      Как в ситуации с Вадиком, айчи-директор, по странной причине не выдерживая моего прожигательного взгляда, обещала посодействовать. И в тот же