Живой алмаз Шаданакара. Ая Лазарева

уже сделана, поэтому чуть уставшая Ланка, решила зайти в любимый храм. Находился он совсем недалеко от дома, и был для нее личным местом силы. Она просто обожала свою гладкую мраморную скамеечку и могла сидеть там часами, растворяясь в мыслях, молитвах и видениях. Стены храма, его воздух, прекрасно знали о радостях и сокровенных мечтах молодой женщины. Они не раз помогали ей в трудную минуту, стирая с сердца груз обид и негодования. Это святое место питало, защищало, возбуждало желание жить. Вот и сегодня, нарушая планы, она решила уделить чуть больше времени, чем обычно, своей тихой молитве. Ни беспокойная суета, ни предвкушение праздника, так и не смогли заглушить в ее сердце, звуки немой, но в тоже время оглушающей тревоги. Наверное, именно они привели сейчас в храм.

      Слова молитвы текли легко, вместе со слезами на глазах – очищалась душа, вырастали крылья. Когда закончилось пение, переполненная чувствами Ланка, решила еще немного посидеть на своей скамеечке, чтобы успокоиться и набраться новых сил для дальнейшего дня. Тревога вроде бы растаяла, мысли стали спокойнее, легче. Голос молодого человека, стоявшего недалеко, в шагах десяти, превратился вдруг из слов богослужения в звук ручья. Позолота стен стала настоящим живым золотом осенней листвы полупрозрачного октябрьского леса. Воздух наполнился его запахами: грибными, влажными, шуршащими. Это был лес из детства. Здесь, в раскаленных ближневосточных песках нет лесов среднерусской равнины.

      Ланка окунулась в воспоминания далекого осеннего дня. Девочки, как обычно, гуляли в большом пришкольном парке. Теплый, солнечный свет, косыми нитями проникал повсюду. Легкая сухая листва, игриво сбивалась под ногами в кучки, которые так хотелось поддать ногой, чтобы они салютом взлетели вверх. Девчонки повздорили. Что было тому причиной, женщина не помнила совершенно, но вот чувство горечи от глупой ссоры в памяти осталось. Надо сказать, наши героини ссорились крайне редко, может поэтому, тот момент и запомнился. Они шли не рядом, а друг за другом, на расстоянии метров десяти, пятнадцати. Солнце плавно садилось за их спинами. Чем ниже опускался этот золотой, кипящий в туманной дымке шар, тем красивее и совершеннее становился мир вокруг. Желто – багрово – пурпурный лес, чуть прореженный, с полуобнаженными деревьями, засветился неведомой силой. Краски наполнились золотом, каждая из них словно поменяла фактуру. Не красная, а красно – золотая, не фиолетовая, а фиолетово – серебряная. Казалось, что ты смотришь на мир через тончайшую волшебную ткань, преображающую все вокруг. Даже невзрачные, серо – коричневые стволы деревьев, отражая уходящий огонь солнца, озарялись могучей пылающей красотой. И блистали они стройными рядами, как витязи древние в раскаленных доспехах. Каждая травинка, каждый листик. каждый тонкий стебелек – все наполнилось преображающей чудесной силой, прощальной и от того, наверное, бесконечно прекрасной. Девочкам показалось тогда, что сила эта вполне реальная, живая, просто мы не видим ее настоящей и смеющейся, а видим лишь отблеск ее и ускользающее отражение.

      Красота