Живой алмаз Шаданакара. Ая Лазарева

Отдаленный запах вечности иногда приходил по ночам, и тогда всю неделю седовласый старец не мог найти себе места. Но обычный уклад и бремя рождения брали свое, неизменно возвращая в установленные рамки.

      Спустившись по лестнице, Бернард Родинтроп старший, вышел на открытую террасу, вдохнул полной грудью и поздоровался со своим домашним помощником и, пожалуй, единственным верным другом – Стенли Чапли. Чапли, уже давно вознагражденный за преданное служение огромным состоянием и не менее огромной, обусловленной личной дружбой властью, по прежнему кофе по утрам для своего друга готовил сам. Не только кофе – многое находилось под его неусыпным контролем: охрана, прислуга, кухня, внутренние и внешние перемещения. В одном лице, он заменял Бернарду и родителей, и супругу, и даже иногда детей. Самым близким по крови для Бернарда старшего, являлся его родной внук Бернард младший. Родители давно умерли, дочь и любимая супруга тоже ушли в мир иной, родственники жили своей жизнью и навещали главу клана не часто, чему он, впрочем, был рад. А вот внук оставался надеждой, единственной надеждой на то, что довольно скоро он сможет достичь вершины, о которой старый Бернард мечтал всю жизнь, но так и не смог заполучить. Да и внешне Девис очень сильно напоминал Элеонору, его любимую, дорогую женщину, по которой Родинтроп старший так скучал.

      – Стен, посиди со мной…, как твоя нога – обратился он к мистеру Чапли.

      – Как всегда, Бернард, Ни больше, ни меньше, как всегда – ответил тот.

      – Сегодня небо такое ясное и воздух легкий, невесомый. День, наверное, добрым будет. Знаешь, еще мальчишкой в такие дни я носился по этим дорожкам, как сумасшедший. Сшибал кадки с цветами, вазы, скульптуры в саду. Родители смеялись, даже поговорку придумали – если солнце высоко, греметь будет далеко! Вот и сейчас мне хочется пробежаться бегом, да так, чтоб все силы ушли в ноги. Добежать до старого озера, упасть лицом в траву, и лежать, слушая как прыгают кузнечики. Столько лет живу, а все удивляюсь стареют руки, стареют ноги, а душа остается прежней. Что – то там внутри, бессмертное и живое растет с тобой, живет, думает и вечно остается молодым, хотя верхняя физическая оболочка, которой ты можешь совершить в этом мире что – то реальное превращается в сморщенное перезрелое яблоко. Яблоку нельзя шевелиться, оно может упасть и разбиться.

      – Бен, не хандри, ты знаешь меня шестой десяток, так что поверь, день будет действительно замечательным. Дыши воздухом, пей кофе, радуйся тому, что есть. Мысли не менее действенны, чем руки. Да и в тебе еще столько силы, что ты горы можешь свернуть. Так что, желаю удачного дня. А на счет вечера можешь не беспокоиться, все пройдет идеально, я постараюсь. Да, звонила Кристи. Просила уточнить время встречи по новому фонду.

      – Нет, Стенли, не хочу о делах, давай просто посидим и помолчим – после этих слов, сделав несколько глотков, Бернард откинулся назад и просвистел несколько замысловатых звуков. Тут же, откуда ни возьмись, в воздухе появилась желтая