Освободительный поход. Александр Михайловский

соединением хорошо усвоило уроки недавно завершившегося сражения на южном участке Восточного фронта. Та же группировка, которая наносила удар от Брянска на Рославль, вела себя, фигурально выражаясь, как корова на льду, что свидетельствовало о том, что ее командование еще не имеет опыта полномасштабных боевых действий.

      Из всего этого командование группой армий «Центр» могло сделать вывод, что удар на Рославль, скорее всего, отвлекающий, а в направлении Могилева – подготовительный, как и удар на севере. Но не стоило тешить себя надеждой – если хоть одна русская группировка прорвет фронт и выйдет на оперативный простор, к прорыву тут же присоединятся подвижные соединения первого класса, неумолимо стремительные и смертоносные, которые с самого окончания операции против группы армий «Юг» еще ни разу так и не участвовали в деле. Эти козыри русское командование предпочитало пока держать в рукаве. А сие означало, что на поле боя они могли появиться где угодно и в какой угодно момент; и лучше бы не в полосе ответственности вверенной ему, Хейнрици, группы армий «Центр».

      Да и вообще – эти группировки, пусть медленно и неловко, но продолжали наступление, вынуждая вермахт оставлять населенные пункты один за другим. Ведь явно же этих новичков бросили в бой специально, чтобы ветераны успели зализать раны, а также для того, чтобы оттянуть силы с вероятных участков прорыва. Поэтому генерал Хейнрици запросил дополнительных резервов у ОКВ, точнее, у Кейтеля, оставшегося «на хозяйстве» после гибели Гальдера и Йодля.

      Кейтелю следовало понимать, что до тех пор, пока немецкие войска стоят под Вязьмой (то есть в двухстах километрах от московских окраин), война вермахтом еще не проиграна; но этого нельзя будет сказать, если большевикам удастся срезать «смоленский балкон» и стабилизировать фронт по Днепру и Западной Двине. Даже если все обойдется без нового «котла» (вроде Брянского, Курского, Белгородского или Харьковского), то на новый рывок на восток (подобный тому, что состоялся в августе-сентябре прошлого года) у немецкой армии не хватит ни людских, ни материальных ресурсов. Вермахт выдохся и больше не в состоянии показывать феерические чудеса, как в Польше, во Франции и на востоке в первые три месяца войны. А позиционная война – это смерть для немецкой армии, как бы он, генерал Хейнрици, ни любил оборону.

* * *

      25 сентября 1942 года. 12:35. Москва. Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего.

      Присутствуют:

      Верховный Главнокомандующий – Иосиф Виссарионович Сталин;

      Начальник Генерального Штаба – генерал-лейтенант Александр Михайлович Василевский;

      Начальник Академии Генерального Штаба – маршал Советского Союза Борис Михайлович Шапошников;

      Народный комиссар внутренних дел – генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Павлович Берия.

      Шел 461-й день войны и 264-й день с того момента, как в прошлое прибыла последняя, четвертая, копия эскадры контр-адмирала