Осколки сгоревших звёзд. Морвейн Ветер

не походила Исгерд и на наследницу одного из Великих Домов – каждая семья тщательно прослеживала, чтобы в детях проявлялся определённый типаж. Рейнхардты все, как на подбор, были черноволосы и белокожи. Макалистеры хранили на себе печать огня. А самому Краузу, мягко говоря, не повезло – семья его старательно культивировала голубоглазый арийский типаж, в то время как он оказался альбиносом наоборот – чёрные волосы, синевато-серые глаза. Разумеется, лучший повод для сплетен трудно отыскать. Разумеется, Рейнхардт не мог удержаться, чтобы на этом не сыграть. Разумеется, объяснять ему что-то на языке слов Ролан не стал. В конце концов, Краузы так себя не ведут! И подобно предкам, сражавшимся на стороне Гесории в войнах за Предел, Ролан решил доказать свою правоту делом.

      – Был бы фотон – я бы не проиграл, – пробормотал он в который Крауз, не заметив, как открылась дверь, и на пороге показался его друг.

      – Был бы фотон, – сказал Брант, усаживаясь в кресло у окна, – ты бы въехал в этот лансер на полном ускорении, и от твоей головы не осталось бы вообще ничего.

      – Привет, – согласился Ролан зло. – Ты, стало быть, с ними заодно?

      – Нет, просто реалист.

      – Ты оправдываешь то, что проиграл в карты мой фотон, вот и всё.

      – Для друзей нельзя жалеть ничего! – Брант воздел палец к небу в подтверждение своих слов.

      Ролан промолчал, не желая вступать в бесполезный спор. Вздохнул.

      – Что-нибудь новое произошло? – спросил он.

      – Да, в общем-то, ничего. Расследование замяли. Рейнхардт ещё двое суток проведёт на губе. Тебе, наверное, засчитают те дни, что ты торчишь здесь – хотя точно сказать не могу.

      – А что насчёт Ларссон?

      – А, – Брант самодовольно улыбнулся, – уже видел её? Хороша?!

      – Не по тебе, – с неожиданной для себя самого злостью отрезал Ролан.

      – Ещё бы, – улыбка на губах Макалистера стала только шире, – она приехала к Рейнхардту. Ларссон уже подселили к нему в блок. Вся Академия гудит.

      Ролан не успел дослушать до конца, когда обнаружил, что пытается сесть, но растяжки ему не дают.

      – К Рейнхардту?! – процедил он. – Это ещё почему?

      Брант пожал плечами и откинулся назад.

      – Ну, говорят, Консул хочет заключить с Рейнхардтами союз.

      Глаза Ролана недобро блеснули.

      – Как это понимать? Разве фон Крауз не были опорой Сената на протяжении сотен веков?

      – Вопрос не ко мне, – Брант развёл руками и покачал головой.

      – Это предательство, – твёрдо сказал Ролан.

      – Потому что Ларссон приехала не к тебе?

      – Да. То есть, нет. Дело не во мне!

      Окончательно запутавшись в том, что именно настолько его бесит, Ролан умолк.

      Брант посидел ещё немножко и пошёл к себе. А Ролан всё думал о том, как лучи солнца играли на платиновых ниточках волос Ларссон. «Идиот», – в конце концов решил он и уткнулся в планшет.

      Комната, выделенная Исгерд, выходила окнами на залив – и на изгиб стены, в котором