Осколки сгоревших звёзд. Морвейн Ветер

верны более, чем мне.

      – Госпожа Консул меня воспитала. А вы пока что не сделали для меня ничего. Но дело не в этом. Я не привыкла, чтобы кто-либо ограничивал меня в делах, которые касаются только меня и никого больше. Ваше требование не выставлять напоказ мою симпатию к Краузам – резонно. Но не более. Я не собираюсь подчиняться вашим приказам, как это делает наша дорогая леди Симидзу, я не собираюсь отчитываться перед вами в том, когда и куда иду. И, в качестве ответной благодарности – не собираюсь требовать подобного отчёта от вас. Понимаете меня?

      Волфганг молчал. Он стиснул зубы, и в глазах его пылала злость.

      – Давайте будем чётко разделять, идёт ли речь о политике или о нас с вами, – продолжила Исгерд, – в первом можете видеть во мне союзницу – как и обещала Хельга вашему отцу. Во втором давайте не будем изображать то, чего нет. Не трогайте меня – и я не буду трогать вас.

      С этими словами она встала и, не оглядываясь, направилась к дому. Поднялась на второй этаж и закрыла за собой дверь.

      Привалилась к ней спиной и распустила шейный платок.

      Исгерд не помнила, когда ей было так паршиво от себя самой. На мгновение её посетило чувство, что за эти два дня она потеряла всё.

      Некоторое время в корпусе, где обитали все трое, царило затишье.

      Ролан вернулся из поместья, но не спешил приближаться к Исгерд, не зная толком, как повести разговор.

      Волфганг был уязвлён и не желал показывать свою заинтересованность в том, чтобы Исгерд его простила.

      Все трое сидели по своим комнатам, выбираясь оттуда только по делам, и никто не наблюдал за другим – так что Ролан не знал о размолвке наречённых, а Волфганг понятия не имел, нарушает ли Исгерд его запрет или нет.

      Однако в конце октября, когда до осеннего турнира оставалось всего ничего, Исгерд пришлось провести сразу две встречи.

      Первой к ней подошла Юки, и случилось это, когда Исгерд отдыхала на своём любимом месте на берегу моря. Здесь несколько площадок, связанных узкими лесенками, террасами убегали к самой кромке воды. На каждой стояли скамейки для отдыха, но, как правило, не было никого из учеников.

      Исгерд это место напоминало дом. Ей нравилось подолгу сидеть, вслушиваясь в шум волн, иногда читая книгу, а иногда – думая о своём.

      Тихий кашель вырвал её из задумчивости, и, обернувшись, она увидела подручную Волфганга.

      Встреча Исгерд, мягко говоря, напрягла. За всё время нахождения здесь, в Академии, она ни разу не видела, чтобы Юки делала что-либо сама, и уже привыкла считать её придатком своего жениха.

      – Могу я с вами поговорить? – спросила та.

      Исгерд поморщилась.

      – Что ему от меня надо? – спросила она.

      Юки подошла вплотную и остановилась, скрестив руки на груди.

      – Если это в самом деле вас интересует, то мой… друг очень переживает о том, что произошло.

      – Переживает, – фыркнула Исгерд, – так и вижу его исполненное переживаний лицо.

      – Волфганг никогда не покажет своих чувств, но это не значит, что их у него нет. Он очень