Под сенью исполинов. Никита Калинин

флагом за пазухой. Это всё самое обычное дело, капитан Неясова. Можете не тратиться на извинения.

      Ренате сделалось по-настоящему стыдно. Она перестала мять тесто, собралась с мыслями и обернулась. Вика всё это время, оказалось, смотрела на неё.

      Внезапно Рената ощутила себя чужой в этом отсеке. На то не было явных причин, да и неявных тоже – ни взгляд, ни движения, ни мимика американца и австрийки не давали ни малейшего повода. Неужели и вправду порой можно было ощутить эмоции других космопроходцев?..

      – Вы меня тоже извините, Рената Дамировна… Я не должен был говорить этого, – укорил себя Майкл.

      – Так и начинаются войны… – Виктория посмотрела то на одного, то на другого.

      – Нет. Так они заканчиваются…

      Сколько длилось молчание, сказать сложно. Камбуз челнока на далёкой планете внезапно стал отражением сути потрясшей Землю трагедии: друг напротив друга стояли представители разных цивилизаций, почти не обременявших себя взаимопониманием, а между ними – третья сторона, не пожелавшая на этот раз поддерживать кого-то и вступать в самоубийственное противостояние.

      – Я помню конец войны… – вдруг заговорила Виктория, – Двадцать девятое апреля… Сети тогда у нас уже не было, кругом говорило радио, как в фильмах про далёкую страшную Вторую Мировую… По радио сообщили, что война окончена. Мой сосед Демис, грек, помню, плакал тогда, бегая по разбомбленным улицам Граца, махал руками и кричал: «Пасха! Пасха!». Двадцать девятого апреля две тысячи сорок пятого года была православная Пасха… Мне тогда исполнилось десять лет, – Виктория помолчала и вдруг спросила, – Майкл, а у вас есть дети?

      – Конечно, – с нескрываемой гордостью ответил американец, его лицо расцвело при одном только упоминании. – Трое: Джастин, Сэмюэль и Клара.

      – Клара?

      – Достаточно нетипичное имя для американки, согласен. Хотя, встречались и пооригинальней. Супруга, Тэсс, очень любила одну писательницу… Кстати, украинку, эмигрировавшую в Штаты.

      – И кто же эта писательница? – спросила Рената.

      – Я не помню точно, – пожал плечами Бёрд. – Не стану голословить. Никогда не интересовался фэнтези… Помню только что публиковалась она под мужским псевдонимом.

      – Где сейчас… ваша семья? – осторожно спросила Рената. Она очень боялась услышать, что, как и у миллионов других людей, семья Бёрда погибла в безумии остервенелой бойни.

      – Джастин, наверное, сидит перед интервизором дома и ругает выбранного президента, – усмехнулся Майкл, смотря куда-то перед собой, точно там он прекрасно видел всех, о ком говорил. – Угораздило же его стать демократом и бездельником одновременно! Сэм совершенно точно нянчит Нэнси, мою – страшно сказать – внучку… Недавно поступил в университет, но, чувствую, не вытянет такой нагрузки. Клара может быть только в одном месте – на мотодроме. Большая часть седины на моей голове – её заслуга! Отрастёт – увидите.

      Седина как-то не вязалась с внешним видом Майкла. Оно и понятно: свежее, подтянутое лицо