Улисс. Том I. Джеймс Джойс

в «Радуге» мы сидели. Да, говорит. Покинул он нас. Скончался в понедельник, сердяга.

      Гляди! Гляди! Шелк сверкнул, чулки дорогие белые. Гляди!

      Неуклюжий трамвай, трезвоня в звонок, вклинился, заслонил.

      Пропало. Чтоб сам ты пропал, курносая рожа. Чувство как будто выставили за дверь. Рай и пери. Вот всегда так. В самый момент. Девица в подворотне на Юстейс-стрит. Кажется, в понедельник было, поправляла подвязку. Рядом подружка, прикрывала спектакль. Esprit de corps[66]. Ну что, что вылупился?

      – Да-да, – промолвил мистер Блум с тяжким вздохом. – Еще один нас покинул.

      – Один из лучших, – сказал Маккой.

      Трамвай проехал. Они уже катили в сторону Окружного моста, ручка ее в дорогой перчатке на стальном поручне. Сверк-блеск – поблескивала на солнце эгретка на ее шляпе – блеск-сверк.

      – Супруга жива-здорова, надеюсь? – спросил Маккой, сменив тон.

      – О да, – отвечал мистер Блум, – спасибо, все в лучшем виде.

      Он рассеянно развернул газетную трубку и рассеянно прочитал:

      Как живется в доме

      Без паштетов Сливи?

      Тоскливо.

      А с ними жизнь словно рай.

      – Моя дражайшая как раз получила ангажемент. То есть уже почти.

      Опять насчет чемодана закидывает. И что, пусть. Меня больше не проведешь.

      Мистер Блум приветливо и неторопливо обратил на него свои глаза с тяжелыми веками.

      – Моя жена тоже, – сказал он. – Она должна петь в каком-то сверхшикарном концерте в Белфасте, в Ольстер-холле, двадцать пятого.

      – Вот как? – сказал Маккой. – Рад это слышать, старина. А кто это все устраивает?

      Миссис Мэрион Блум. Еще не вставала. Королева в спальне хлеб с вареньем. Не за книгой. Замусоленные карты, одни картинки, разложены по семеркам вдоль бедра. На темную даму и светлого короля. Кошка пушистым черным клубком. Полоска распечатанного конверта.

      Эта старая

      Сладкая

      Песня

      Любви

      Раз-да-ется…

      – Видите ли, это нечто вроде турне, – задумчиво сказал мистер Блум. – Песня любви. Образован комитет, при равном участии в прибылях и расходах.

      Маккой кивнул, пощипывая жесткую поросль усиков.

      – Понятно, – произнес он. – Это приятная новость.

      Он собрался идти.

      – Что же, рад был увидеть вас в добром здравии, – сказал он. – Встретимся как-нибудь.

      – Конечно, – сказал мистер Блум.

      – Знаете еще что, – решился Маккой. – Вы не могли бы меня вписать в список присутствующих на похоронах? Я бы хотел быть сам, только, возможно, не получится. В Сэндикоуве кто-то утонул, и может так выйти, что мне со следователем придется туда поехать, если тело найдут. А вы просто вставьте мое имя, если меня не будет, хорошо?

      – Я это сделаю, – сказал мистер Блум, собираясь двигаться. – Все будет в порядке.

      – Отлично, – сказал бодро Маккой. – Большое спасибо, старина. Может, я еще и приду. Ну, пока. Просто Ч. П. Маккой, и сойдет.

      – Будет

66

Дух товарищества (фр.).