Кто служил в армии, в цирке не смеётся. Сборник рассказов. Борис Геннадьевич Цеханович

вновь повернулся к строю: – Он слепой и у него там ещё есть ряд мелких неприятностей организма. Но жить будет. А вот этот… Ну-ка, два шага вперёд. Вот этот, зрячий, но смотреть ему на мир осталось месяца два-три, как медики сказали. У него этим Стеолом поражены многие внутренние органы, которые должны в здоровом состоянии очищать и обновлять кровь. Вот пока он лечился в госпитале, его раз в неделю возили в немецкую больницу, где есть такой аппарат, который прогоняет его кровь через себя и очищает. А куда он сейчас уедет домой, как комиссованный по здоровью, такой аппарат есть только в областном центре, до которого ему ехать больше трёхсот километров. Вот сами подумайте: чтобы жить – ему раз в неделю нужно будет ехать в областной центр. Триста км туда, триста обратно…. Не хило, надо сказать. Да.., ещё медики говорят – даже если он будет исправно ездить на процедуры, жить ему всё равно лет восемь-десять. Не больше… И достаточно два раза подряд ему пропустить процедуры, процесс внутри его станет необратимым и смерть к нему придёт с жуткими болями от распада внутренних органов. И вопрос – Может быть, лучше им обоим было сразу умереть, чтобы вот так одному медленно умирать, а второму в одиночестве жить в полной темноте. Жестоко сказано, но наверно так лучше. Для всех…. Для них самих, для их родственников, которые будут видеть, как каждый день вот этот загибается, а тот бьётся обо все столбы и стучит палочкой перед собой на улице.

      Смотрите и думайте своими головами. Если офицеры вам говорят, что это ЯД – значит это действительно ЯД! Если нельзя пить – значит действительно нельзя пить! Ну, а теперь их проведут вдоль строя, а вы очень внимательно на них посмотрите и запомните на всю жизнь, по какой причине их тут водят….

      По команде командира полка обоих военнослужащих медленно повели вдоль строя полка, а по окончанию прохода, снова вывели на середину плаца. Командир долгим взглядом посмотрел на комиссованных и вновь обратился к полку.

      – Я ведь недаром про офицеров сказал. Мы провели расследование этого случая и результаты его нас прямо поразили. Вот этот товарищ, – командир полка показал на зрячего, – был отправлен нами по поощрению в отпуск. Тут вопросов нет. Заслужил честно. И вот в отпуске его встречают, накрывают хороший стол, куда садятся всей роднёй и выпивают за сына, за отпуск и за нашу армию – надеюсь, её не забыли. И мы тоже ничего не имеем против застолья. Таковы наши традиции. В разгар застолья, когда все подвыпили, к нашему отпускнику подсел датый родной дедушка ветеран Великой Отечественной войны и задал ему вопрос – А как вы там, внучок, этим делом балуетесь? Тот ему отвечает – Что никак, дедушка. В самоволку не ходим, да и денег на немецкую водку жалко… И тут дедушка здорово удивился и ударился в воспоминание: – Да ты чего, внучок!? Зачем же её покупать? Я когда артиллеристом на войне был, мы вот с противооткатных устройств жидкость сливали и пили.

      – Ты чего, дедушка, её же пить нельзя. Это ж ЯД, так нам офицеры говорят.

      – Ерунда всё это. Видишь, я сижу перед тобой…, живой и