Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города: 1917-1991. Наталия Лебина

этих «революционных бородачах», ни стихи Роберта Рождественского (1960–1961) со строками:

         Милые бородачи,

         с вами я, с вами я!

         Пожалуй, до субботы

         отращу бороду,

         в МИД пойду ругаться

         и поеду к Кастро!

      Бородачи на первых порах подвергались критике на комсомольских собраниях. Этот феномен зафиксировал Аксенов в повести «Апельсины из Марокко». А питерский поэт-шестидесятник Владимир Уфлянд вспоминал, что после трехмесячного пребывания в «Крестах» (знаменитая питерская тюрьма) за якобы спровоцированный дебош он «бросил бриться и был, наверное, единственным в городе человеком с бородой, за что и был заклеймен как стиляга с надменно выпяченной нижней губой каким-то прокурорским работником»146. Конечно, кроме западного влияния мода на бороды в 1960‐х годах объяснялась увеличением престижа профессии геологов, часто не брившихся в экспедициях из‐за обилия мошки, и растущей популярностью таких видов отдыха, как туризм и альпинизм. Эту ситуацию отразило и советское кино, в частности фильм режиссера Станислава Говорухина «Вертикаль» (1967). Знаковой можно считать фразу героя Владимира Высоцкого. Собираясь в горы, он заявил: «А у меня все готово: борода, гитара»147.

      По-другому к бородам стали относиться после свержения Хрущева. Антихрущевские настроения партийной верхушки некоторые деятели культуры и искусства истолковали как антизападные. Неосталинизм брежневского времени окрасился в патриотические тона. Это была очередная попытка возрождения религиозно-национальной духовности в строго государственных рамках. «Андрей Рублев» Андрея Тарковского, изыскания филолога Дмитрия Лихачева, позволившие по-новому оценить «Слово о полку Игореве», «Черные доски» Владимира Солоухина возродили обыденную моду на русское, и в первую очередь на иконы и соответствующие им по духу бороды. Однако далеко не все мои знакомые «милые бородачи» отращивали растительность на лице из псевдопатриотических побуждений. Скорее это была форма мужского кокетства. И, главное, форсить таким образом в годы застоя было уже безопасно. В 1971 году я поступила в аспирантуру теперешнего санкт-петербургского Института истории РАН и оказалась в отделе, где изучали советскую историю России. Именно в этом подразделении были сосредоточены все бородатые мужчины института, и никто не применял к ним никаких дисциплинарных мер.

      Бородачи 1970‐х годов. Личный архив Н. Б. Лебиной

      Волосатики 1970‐х годов. Личный архив А. В. Егоровой

      Более драматично развивались взаимоотношения власти и так называемых «волосатиков». Мода на длинные волосы у мужчин возродилась в середине 1960‐х годов под влиянием The Beatles. В молодежной среде появились юноши, носившие слегка удлиненные прически, всего лишь закрывавшие уши и часть шеи.

      Тем не менее «волосатика», как в начале 1950‐х годов стилягу, могли

146

Уфлянд 201.

147

Кожевников 496.