Гадание на любовь. Елена Арсеньева

Лишний раз встречаться с ней у Александры не было ни малейшей охоты. Она прянула в окаймлявшие дорожку кусты, затаилась – и через миг мимо поспешно прошагала Липушкина нянька. Еще мгновение Александра размышляла: пробежать в дом, воспользовавшись минутой, когда Липушка окажется без своего Цербера, попытаться поговорить с ней, не опасаясь быть одернутой Зосимовной, – однако любопытство оказалось сильней, поэтому она тихонько выбралась на дорожку и бесшумно, потому что была босая, побежала за Зосимовной.

      Та поспешно обогнула дом и подошла к конюшне. Приоткрыла дверь, позвала кого-то и тотчас подалась обратно, а вслед за ней вышел невысокий кряжистый парень, которому звание «конюх» пристало так же, как слово «дуб» пристало дубу. Он был чуточку кривоног, длиннорук и сам чем-то напоминал коренастого конька монгольской породы, тем паче что имел узкоглазую, татароватую, широкую физиономию.

      Александра порскнула за куст – и вовремя, потому что Зосимовна повернулась к парню и грозно произнесла:

      – Ну, Савелий! Надоел ты мне! Все, лопнуло мое терпение! Сулила я тебе, что при малой провинности в рекруты сдам при ближайшем наборе, а Агашку твою ненаглядную за Митьку горбатого отдам? Ну вот и настал час.

      – Зосимовна! – ошеломленно простонал Савелий. – Матушка моя… да за что же такая кара смертная?!

      Александра в своем укрытии покачала головой. Ай да Зосимовна! Ну сущая палачиха. Диво, что бедный парень вовсе мертвый не упал от таких страстей!

      – Неужто не ведаешь? – ядовито спросила Зосимовна. – Не ведаешь, в чем провинился?

      – Не ведаю! – всхлипнул Савелий.

      – А помнишь, как пакет с почтой Федотке, сынишке кузнеца, отдал, а сам со своей портомойницей Агашкой любезничал?

      – Да ты что, Зосимовна, рехнулась – за такую ерунду такую кару назначать?! – возопил Савелий. – Это ж из пушки по воробьям! Какая беда была в том, что почту Федотка принес?!

      – Беда не в том, кто что принес, а в том, что ты из моей воли вышел! – грозно просвистела Зосимовна. – И за это придется заплатить! Клянусь, что свершу над тобой все, что обещала.

      – А я к барышне в ножки… – дрожащим голосом, но все еще храбрясь, начал было Савелий, однако Зосимовна люто сунулась к нему всем телом:

      – Нашел заступницу, дурак! Барышня-то из моей воли не выходит! Все сделает, что я ни велю!

      – Зосимовна! – простонал Савелий и пал на колени. – Не погуби! Да я больше никогда!.. Назначь испытание – все сделаю, что велишь, только смилуйся! Мне ж тогда в омут головой легче…

      – Назначь, говоришь, испытание? – глумливо проговорила Зосимовна. – Изволь. Но это уж в последний раз я тебе прощаю, запомни!

      – Запомню! – слегка ожил Савелий. – Говори, делать что?

      – Собирайся в дорогу! В дальнюю дорогу! – приказала Зосимовна.

      – В какую еще дорогу?! – оторопел Савелий.

      – Поедешь в… узнаешь там все про… а заодно побывай у… –