Рокировка. Алексей Суконкин

подойти поближе. Когда джип уехал, один из них побежал за милицией…

      Чиф лежал между грядок на соседней даче и плевался кровью. Пуля вошла ему в правую щеку, выломала несколько верхних коренных зубов, задела язык, и вышла под левым ухом, повредив челюсть. Его мутило. Пистолет он сжимал белыми от перенапряжения пальцами. Одной рукой Чиф перевязал рукавом рубашки голову, но кровь продолжала идти внутрь, и ему приходилось часто сглатывать и сплевывать. Нужно было что-то делать, и побыстрее. Из-за страха попасться на глаза Фиксе и Слону, Чиф вышел на окольную дорогу, через два дачных участка.

      Слабеющими ногами он добрел до какого-то дачника, садящегося в «Жигули» и, пригрозив пистолетом, заставил везти себя в больницу.

      По дороге Чиф выбросил пистолет и потерял сознание.

      Фикса матерился Слона за то, что тот не добил Чифа. Слон злился, и они чуть было не подрались. Если бы это произошло, Слон имел все шансы накостылять меньшему по размерам Фиксе.

      – Дурак Чиф. Стоял бы, не дрыгаясь, остался бы жив.

      – Ты что, жалеешь его? – усмехнулся Фикса. – Если бы не мы его сейчас, завтра он бы нас на тот свет справил…

      – Да сдох он, наверное… – предположил Слон.

      – Не сдох, – возразил Фикса. – Как пить дать, не сдох. Ранен, но не сдох. Выкарабкается и нам тогда придет полный песец. Знаешь, есть такой северный лис…

      – Сейчас не сдох, потом ласты склеит, – Слону очень хотелось верить, что Чифу пришел конец. – Ты же ему в самую башку пулю засадил. Ему кранты!

      – В башку, да не в мозги. Кажется, только щеки прострелил…

      – Сойдет. И так крякнет… заражение там, всякое такое…

      – А это что? – спросил Фикса и указал на пятно крови на плече Слона.

      Слон удивленно потрогал пятно и сказал:

      – Он, сволочь, попал в меня! Ну, падла, найду я его!

      – Тебе в больницу надо, – резонно заметил Фикса. – А то может загноиться и будет хуже. Могут даже руку отрезать. Это называется… а, не помню. Короче отрежут тебе руку и все. Поминай, потом, как звали.

      – Сам знаю! – Слон не любил, когда ему указывали.

      – Только менты сейчас все больнички пробивать будут. Надо в деревню какую-нибудь ехать, глухую…

      – Что ты мне мозги паришь? Я и сам знаю. Поехали к моей бабке в Покровку.

      – Сейчас?

      – А когда? Менты через десять минут город перекроют, и тогда вообще не выскочим. Чиф-то, наверно, всё ментам доложит… за ним не заржавеет…

      Фикса свернул на гострассу. Через пять минут они выехали из города и понеслись в глубь глухой дальневосточной тайги.

      – Отлежишься, оклемаешься… – сказал Фикса. – Я тебе потом привезу все, что надо…

      – Водки и девку погрудастей… – усмехнулся Слон. – Чтоб время задаром не терять…

      – Тебе лишь бы девку погрудастей…

      – А что еще можешь предложить?

      – Мальчика…

      Старая шутка рассмешила Слона, и тот засмеялся через боль.

      – Гангрена… – сказал Фикса минут через пять. – Вспомнил!

      – Чего? –