Тайны наследников Северного графства. Алена Дмитриевна Реброва

иначе. Оно двигается плавно и грациозно. Красиво. Люблю наблюдать за тем, как привидение танцует.

      Оно предлагает мне станцевать с ним. Я соглашаюсь, мы танцуем вместе.

      Сначала привидение меня боялось. Оно приходило на место украдкой, тихонько, как мышонок… что такое мышонок? Не помню. Но мышонок трусливый, маленький, слабый. Мышонок робкий, но ловкий и любопытный.

      Мой Мышонок.

      Сначала совсем небольшой, едва доставал мне до пояса, он пришел на то место и долго смотрел в окно, сидя на холодной каменном подоконнике.

      Я сказала ему, чтобы не сидел на холодном, а не то подхватит какую-нибудь болезнь, и маги-лекарю будут тыкать в него иголками. Привидение очень испугалось, а потом заплакало. Так горько, так жалобно. Оно долго плакало, а я стояла и смотрела, не знала, что должна сделать. После этого Мышонок, как я назвала приведение, стал часто приходить на то место. Поначалу он всегда горько плакала, упав на пол, а потом начал говорить, рассказывать мне что-то, называя меня «мамой».

      Кто такая мама? Не помню. Наверное, Мышонок любит ее.

      Как-то раз Мышонок пришел с другим привидением. Наверное, он хотел нас познакомить.

      Мышонок плакал и что-то говорил.

      Вдруг я поняла, о чем он спрашивает и ответила ему.

      Он спросил: «Ты скучаешь по мне? Ты видишь меня?». А я ему ответила, что скучаю, потому что он мое любимое привидение, и что вижу его.

      Мышонок тогда засмеялся и заплакал еще сильнее. Смеялся и плакал одновременно. Бедный Мышонок.

      Другое приведение не плакало и не смеялось, оно встревожено наблюдало за Мышонком, а потом село перед ним на корточки и стало что-то объяснять. Мышонок еще что-то говорил, а потом они ушли.

      С тех пор я почти не видела моего Мышонка, он приходил очень редко. А потом исчез. Его долго не было, так долго, что я забыла о нем.

      Но однажды я снова увидела Мышонка. Он казался больше, он изменился. Теперь он не плакал и не смеялся, не говорил. Смотрел на меня и на окно. Он сел на холодный подоконник, и я сказала ему, чтобы не сидел на холодном, а не то подхватит какую-нибудь болезнь, и маги-лекарю будут тыкать в него иголками. Тогда Мышонок встал и улыбнулся. Улыбка у него была грустная, вымученная, а взгляд отстраненным, как у юродивого. Посмотрев на Мышонка, я тогда решила, что ему почему-то очень плохо. Он сильно изменился за то время, которое не приходил ко мне.

      С тех пор мы стали видится чаще, почти каждый день. Мышонок перестал меня бояться, он приходил ко мне надолго, часто разговаривал со мной, что-то спрашивал, а я ему отвечала. Мы подружились, он по-прежнему звал меня «мамой».

      Однажды Мышонок пришел ко мне и сказал, что скоро уйдет. Он сказал, что мы вряд ли еще увидимся, что он не сможет больше ко мне приходить. Он сказал «прощай».

      Его долго не было, но потом он опять появился. Он был еще больше и теперь был даже выше меня. Из-за странной одежды я не могла полностью его видеть, он расплывался в воздухе серым туманом. Я видела только лицо Мышонка. Когда он тогда пришел ко мне, то предложил потанцевать. Предложил сухо и холодно. Приказал.

      Я спросила, как мы будем