Периметр-2020. Неоновая угроза. Антон Павлович Кротков

что произошло этой ночью – лагерный «телеграф» работал исправно.

      Люди Гарика подвели к ним одного из сокамерников Легата. С помощь этого опущенника сокамерники пытались в первый же день организовать подставу менту, чтобы самого превратить его в петушка.

      – Этот пидор тебя хотел запомоить?! – глянул Гарик на парня, который стал белее мела.

      Стас промолчал, хотя вряд ли стоило проявлять жалость к провокатору. Ведь, по диким тюремным законам, к «запомоенным» причислялся каждый, кто хоть однажды сел с ним за один стол, выпил с ним из одной чашки или просто поздоровался за руку. Поэтому прежде чем подойти к любому новичку, тюремный прокажённый обязан объявить о своей «птичьей» принадлежности. В противном случае виновный приговаривается к смерти. Таков жестокий воровской закон.

      – Разберись с ним сам! – решил проявить садистское великодушие Гарик.

      Опущенный покорно ожидал своей участи. Вид его был жалок. Кажется, его звали Рудиком. Хотя считается, что у петухов не может быть человеческих имён – только презренные погоняла. «Вибратор» – кажется так его звали зеки.

      Гарик нахмурился видя, что Легат медлит. И дело тут было не в наблюдающих за ними сквозь стальную сетку охранниках.

      – Я не вор и к вашему блатному миру не принадлежу, – спокойно пояснил Легат.

      Толстые губы Гарика растянулись в снисходительной улыбке, он пожал плечами и подал знак своим быкам. Сильнейшим ударом в челюсть один из подручных Гарика сбил беднягу с ног. Беднягу долго пинали ногами.

      – Вот тебе пидор! – каждый из «гладиаторов» старался угодить носком ботинка в разбитое лицо жертвы, которое быстро превратилось в сплошное месиво.

      Боевики успокоились только тогда, когда Рудик громко захрипел, изрыгнув кровавую пену. Только после этого с наблюдательной вышки раздался вялый окрик и во дворике появилась охрана. Пострадавшего унесли в госпиталь, на этом всё закончилось. Непосредственные участники избиения и их хозяин спокойно удалились к себе в камеру.

      Вернувшись с прогулки, Стас устало вытянулся на койке. Едва его голова коснулась грязной засаленной подушки, он мгновенно отключился – сказались бессонная ночь и накопившаяся усталость. В этот раз он вырубился особенно крепко. Этим воспользовались сокамерники. Один набросил ему на лицо подушку и навалился сверху всем телом,

      – На ноги садись! Ноги прижми, сказал! – громко шептал кто-то. Двое тут же запрыгнули ему на ноги, ещё двое держали руки. Капитан яростно бился, пытаясь сбросить с себя убийцу, но тот крепко держал его голову. Ещё с минуту Стас корчился и извивался, перед глазами всё поплыло, мысль стала затихать. Дёрнувшись в последний раз всем телом, он чудом сумел вырвать правую руку и тут же запустил её под матрас. На его счастье убийцы не догадались поискать нож или были так уверены в себе… Стас ткнул душителя в бок и сбросил с себя обмякшего врага, успев привычно удивиться тому, как легко клинок вошел