Контркультура. Апокалипсис онлайн. Том 1. Игорь Храмов-Тесёлкин

ну как я мог забыть про косички?

      Учись, дядя, учись! Старайся. В этом мире ничего просто так не дается. Чтобы получилось что-то хорошее – обязательно надо постараться. Хороший человек, хорошая статья, хорошая книга. А ты как думал?

      Бабушка у Анфиски работает в университете – общается с будущими журналистами, и я дарю ей иногда свои книги. Ну, а Анфиска пока просто так себе девочка, и поэтому общаться с ней очень весело, просто и интересно. Во всяком случае – пока. Пока не выросла и не нахваталась всяких там «демократических ценностей».

      Дети – они такие: тащат в рот всякую гадость… Особенно когда вырастут и когда никто не научит их отличать хорошее от дурного. Хотя – повторюсь в очередной раз – есть в жизни вещи, которые в рот брать в принципе не рекомендуется.

      Хорошие дети это знают, и поэтому – открою секрет – многие дети намного умнее взрослых. Во всяком случае – пока не вырастут и с такими вот взрослыми не познакомятся.

      Некоторым детям не везёт и им приходится жить с такими вот глупыми взрослыми рядом. Постоянно. Представляете? Тогда очень часто случается, что взрослые – народ в большинстве своём довольно капризный и упрямый – активно перевоспитывают их в своем духе.

      Я помню, как в самом начале перестройки на нашем ТВ прошел сюжет: маму и мальчика остановили неподалеку от газетного киоска с многочисленными голыми тетками на журнальных обложках. Тогда очень модно было – в духе гласности и плюрализма – интересоваться, что люди по самым различным проблемам думают. И автору кажется, что журналисты делали это гораздо искреннее. Может, не привыкли и им ещё не надоело. Или просто никто из больших взрослых дядь не советовал. Во всяком случае – столь активно.

      Ну вот, журналист спрашивает: а не стыдно, дескать, вам, что вы вот идёте, а тут везде журналы с голыми тётками? Мальчик покраснел и кивнул. Да, ему – стыдно. Ну, а дама оказалась куда более как продвинутая. Это почему это, спрашивает, мне должно быть стыдно? Чего это, спрашивает, тут стыдного? Ну что ж, что ребенок? Пусть привыкает. Развивается. Почему это должно его испортить? Для чистого всё чисто.

      По Вашему, это и есть настоящая гласность и свобода? – не унимается настырный журналист. Может, ещё и высокое искусство? «Может быть!»

      Ох, читатель, ну почему ты не слышал этого «может быть!»! Ох, сколько же в нём было самоуверенности и апломба! Гордости за свою продвинутость и раскованность! Презрения к недалёкому туповатому работнику прессы, неспособному подняться до высот идеалов свободы и демократии!

      Ты, читатель, это «может быть» запомни – оно очень многое объясняет. Мы по ходу текста к нему еще не раз вернемся. Так всегда говорят взрослые ну очень продвинутые дяди и тёти, когда говорят совершенно нелепые, непонятные для нас, простых людей, вещи. А что это, спрашиваешь, дядя, текст у вас такой непонятный? Сплошной набор бессмысленных нелепых, да еще и несогласованных