Диоскурия-Διοσκουριάς. Одиссей Аристидович Мустопулос

в Питере. Нынче новая мода пошла в воровской среде, что ни каманник, то наркоман. Скольких знаменитостей погубило это зелье, трудно сосчитать. Зараза, – будь она проклята. В кафе, на Калининском проспекте, Некрасову так и не удалось побывать. Загрузив напарника продуктами, маэстро отправил его домой. – Не стоит тебе Смирнов, лишний раз рисоваться в злачных местах. Я быстро управлюсь. Ровно через неделю, после первой карманной кражи Некрасова, друзья в спешном порядке собрали свои шмотки, и укатили на Ленинградский вокзал. Провожал их Батя собственной персоной. – Ну давай Фома, – держи пятюнчик. И ты Смирнов не забывай. Удачи вам. Заходите, если будете в Москве или звоните, если нужна будет вам моя помощь. И ещё Фома, если что было не так, то не обессуть старого друга, – стал вдруг оправдываться Батя. – Понимаешь у меня семья, и работа на этом чёртовом складе. Вечная неудовлетворённость жизнью, что порой возникает желание бросить всё, и укатить куда – нибудь подальше от этой суеты, и денежных проблем. Но с другой стороны люблю я Москву, как мать родную, – не в шутку расчувствовался Витёк. – Как уеду из столицы, так через пару дней домой тянет. Ну я пойду ребята. Всего вам самого хорошего. Вскоре его тучная фигура смешалась с толпой, и исчезла с перона.

      На путях друзей поджидал скоростной экспрес, «Красная стрела,» курсирующий из Москвы в Питер и обратно. – Пойдём Смирнов искать свои места. Какой то горький осадок у меня на душе, – произнёс Фома. – Это всё из – за Бати. Когда расстаюсь с ним, то всегда охота смахнуть слезу. Добрый он, и очень порядочный руссак. Таких людей очень мало на этом белом свете. Дай бог ему здоровья. Пошли быстрее, скоро объявят отправленье. Приятная будет поздка. Комфорт на высшем уровне.

      В Питер кенты попали утром следующего дня, и взяв такси с вокзала поехали в город. – Шеф отвези нас на Васильевский остров, – попросил таксиста Фомин. – Нам нужен стадион им. Кирова. Там у центрального входа на стадион нас и выбросишь.. Что -то шеф прохладно у вас в Питере. Солнце светит, а ничерта не греет. Некрасов сидел в такси задумчивый и грусный, не обращая никакого внимания на пустую болтовню своего учителя. Ему в данный момент было не до погоды. – Настроение у меня ноль, под стать этой питерской погоде, – рассуждал он с раздражением. – Разве стоило уезжать из Москвы. Менять хрен на редьку. Впереди осень и зима, а моего друга потянуло на север. Маэстро неугомонный в своих решениях. Энергии в нём, хоть отбавляй, а мне по нраву спокойная и привычная жизнь. Порой мне кажется, что в нём сидит бес, и погоняет им всё время. Другой на его месте загулял бы давно, а этот всё копит и копит. В Москве на все наши бабки купил через Батю доллары, и свой матери отправил в Суздаль. Моя доля тоже туда укатила. Хотя какая к чёрту доля?. Свинья я неблагодарная, – устыдился Некрасов своих мятежных мыслей. – Постояно звонит в Суздаль матери, а мне не разрешил даже письмо