Благословенно МВИЗРУ ПВО. Книга шестая. Владимир Борисович Броудо

схем – конструкция – зенитно-ракетный комплекс!»

      «Шикарная идея, – подхватил я. – Выписав элементы и установив между ними связь, можно проектировать оптимальные и унифицированные схемы. Следующий этап – агрегаты и комплексы…»

      Идея приобрела очертания. Когда мы доложили о ней нашему научному руководителю, то он подпрыгнул от радости: «Это будет моя докторская диссертация!»

      «Чья???» – нескромно переспросили мы.

      Однако эйфория Прохоренко была недолгой и сменилась печалью:

      «Стоп, а что толку от вашей идеи? У меня самого идей как на… морщин! Как её реализовать? Где взять алгоритмы?»

      Он был уверен, что доктор филологических наук Петровский свои алгоритмы перевода иностранных языков нам не даст. Но мы с Мостивым решили – попробуем добыть. Чем чёрт не шутит?

      Сходили в Минский Государственный институт иностранных языков, записались на приём к Петровскому. В назначенный день и час мы пришли в институт. Он нас принял:

      «Слушаю Вас, молодые люди. Чем я интересен защитникам Отечества?».

      Как могли, рассказали о нашей идее воспользоваться плодами его труда.

      Идея ему очень не понравилась.

      «Это моя докторская диссертация, которую я защитил. В настоящее время работаю над её совершенствованием и никому ничего давать не собираюсь. Это во-первых.

      Во-вторых, работа имеет гриф «секретно». Всё. Разговор окончен».

      Валерка толкнул ответную речь, в которой сказал о значимости работы для науки, о многом хорошем, присущем самому Петровскому…

      «Мы уверены, – закончил он, – что Вы окажете содействие укреплению обороноспособности нашей великой Родины!» Уже были не Сталинские времена, но Петровский дрогнул:

      «Хорошо. Завтра принесёте допуски к секретным работам, а я дам разрешение, и вы получите в секретной части института мою работу. В качестве исключения и без права копирования»

      Мы ещё не успели восторжествовать, как он добавил: «Получите ровно на пятнадцать минут».

      Мы ушли в раздумье: «Что делать? Ведь пятнадцать минут нам ничего не дадут!»

      На следующий день я даже не хотел идти в институт, но Мостивой настоял: «Надо!» Получили в училище допуски к секретным работам и пошли.

      Секретная часть института была маленькой комнатой с одиноким столом. В ней никого. Постучали в небольшое окошко стены, и оно распахнулось. В окне просматривалась седая голова старушки – секретчицы. Она была в курсе, и, выдавая работу Петровского, предупредила:

      «Садитесь за стол. Переписывать ничего нельзя. Засекаю пятнадцать минут…»

      Работа была формата А 4, но её толщина была ужасна. Стол, за которым нам предстояло работать, из окошечка секретчицы не просматривался, так как прилегал к стене сбоку от него.

      В работе мы опустили вступление – сразу перешли к алгоритмам. Только я собрался их посмотреть, как Мостивой прошептал:

      «Листай