Однажды, вдруг… Чудеса нашего века. Евгений Крушельницкий

высокая женщина и смотрит на меня. Одета необычно: серое платье до пола, широкая юбка. Я видела её всего мгновенье, и она растаяла.

      Вот, думаю, дожила до галлюцинаций. Наклоняюсь, чтобы надеть тапочки – спина не болит. Смотрю на пол у кровати, а Она стоит в том же положении, причем вижу её не глазами. Вскидываю голову – а её уже нет… Но мне надо идти. Думаю: вернусь, и если она будет тут – брошусь на колени, буду просить, чтоб лечила.

      Возвращаюсь – стоит, лицом к двери. Когда до неё осталось метра полтора, и я уж хотела пасть на колени, вдруг слышу голос: «Тебе лучше спать». Но не ушами услышала, а левой частью головы, где-то между макушкой и виском. Наваждение, думаю, сейчас паду на колени. И снова тот же голос – жесткий, не терпящий возражений – повторил то же самое.

      Я, как робот, пошла, села на кровать. Думаю: ведь холодно, в чём же она обута? И вижу у неё на ногах туфельки из серебристой парчи, на низком каблучке, размер 34—35. Удивила её маленькая ножка: мой рост 1.74, а она всего на два-три сантиметра ниже.

      …Не помню, донесла ли голову до подушки, как уже спала. С той поры моё здоровье улучшилось. Больше она не приходила, хоть я иногда и зову её. Кто же это был?

В. Залетова, Нарофоминск

      Живут и не стареют

      Однажды в четыре часа утра у меня зазвонил телефон. Обычно он хрипит, а тут чистейшая акустика:

      – Кто это? – раздался голос мальчика лет десяти-двенадцати.

      – Квартира, – говорю.

      – А это кто?

      – Кого надо? – у меня получилось довольно грубо.

      Повесил трубку. Ах ты, думаю, поросенок, теперь до утра не усну.

      Глянула в окно – чернота, только летят какие-то продолговатые огоньки, как светлые тире, в два ряда. А контура самого аппарата не видно. Летит не быстро и не медленно, с севера на юг. Потом вертикально опустился на землю, огоньки погасли.

      Я чувствовала себя удивительно спокойно, прилегла, и тут вошли две женщины, одна в сером, села в кресло, а другая в ярко-голубом комбинезоне, пышные русые волосы до плеч, улыбается. Я обрадовалась безмерно, её обнимаю, целую – она мягкая, тёплая, – шепчу на ухо:

      – Как я рада, что вы ко мне в гости пришли. Вы же не земные, а оттуда? – киваю. – Как вы живёте?

      Вдруг ниже горла в меня что-то вошло, я опешила. А потом был молчаливый диалог – ёмкий, моментальный. Словами можно выразить примерно так:

      – Вы болеете? – спрашиваю.

      – Нет, мы убрали из организма всё лишнее, живём очень долго, внешне не стареем.

      – Как убрали? Хирургически?

      – Нет, ты не понимаешь.

      – Пойму, постараюсь понять. У вас бывают войны?

      – Нет. Бывают конфликты. Регулируем.

      – А как нам действовать, чтобы жить лучше?

      – Убрать барьеры. У вас один дом – ваша маленькая планета, а должно быть всё единое.

      – А эта, серая, – робот, охранник или начальник?

      Улыбается:

      – Если по вашим меркам, то начальник.

      – На какой